Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник) - [129]

Статистический порочный круг (или проблема зацикленности статистики). Нам нужны данные, чтобы верно оценить распределение вероятностей, с которым мы имеем дело. Как нам узнать, что у нас их достаточно? Из распределения вероятностей. Если оно нормальное, то хватит нескольких точек. Как нам определить, что оно нормальное? На основании данных. Итак, нам нужны данные, чтобы понять, какое перед нами распределение вероятностей, и нам нужны параметры распределения вероятностей, чтобы понять, сколько данных нам нужно. Это порочный круг, который трудно преодолеть и который довольно бесстыдно обходят, прибегая к гауссиане и ее родичам.

Стратегия Апеллеса – стратегия поиска встреч с наибольшим количеством “добрых” Черных лебедей.

Стратегия “штанги” – метод, заключающийся в соединении оборонительного и крайне авантюрного подходов. Основная часть активов должна изолироваться от всех зон неопределенности, а их малая доля – пускаться в рискованную игру.

Футурологическая слепота – наша естественная неспособность принимать в расчет свойства будущего; сродни аутизму, который мешает принимать в расчет наличие других сознаний.

Эпилогизм – свободный от всяческих теорий подход к истории, состоящий в накоплении необобщаемых фактов и основанный на осознании опасности выискивания причин.

Эпистемическая непроницаемость. Случайность есть результат неполной информации. Она функционально неотличима от “истинной” или “физической” случайности.

Эпистемическая самонадеянность. Измерьте разницу между тем, что человек действительно знает, и тем, что, как ему кажется, он знает. Преувеличение своих познаний – эпистемическая самонадеянность, критическое отношение к ним – эпистемическая скромность. Эпистемократ – это тот, кто обладает эпистемической скромностью.

Этическая проблема Черного лебедя. Поскольку каждый Черный лебедь неповторим, существует страшная несправедливость в распределении наград между теми, кто предотвращает, и теми, кто исправляет ущерб.

Bildungsphilister – филистер, не обладающий настоящей, глубинной культурой. В терминологии Ницше, это узколобый читатель газет и любитель оперы, чьи знания поверхностны, а взгляды мелки. Я распространяю этот термин на краснобаев теоретиков, которым не хватает воображения, любопытства, эрудиции и культуры, чтобы хоть на минуту оторваться от своих идей, выйти за рамки своей “дисциплины”. Это не позволяет им увидеть, что их идеи находятся в конфликте со структурой мира.

О секретах устойчивости с углубленным философско-эмпирическим обоснованием

Эссе-постскриптум

Перевод с английского А.Капанадзе

On Robustness and Fragility, Deeper Philosophical and Empirical Reflections

Postscript Essay

I. Уроки матери-природы – наистарейшей и наимудрейшей

Как находить друзей среди гуляющих. – О бабушках. – Очарование эко-Крайнестана. – Маленький, да удаленький. – Гарвардско-советский шик

Я пишу это эссе спустя три года после завершения “Черного лебедя”, в котором ничего с тех пор не менял, только добавил нескольких уточняющих сносок. Впрочем, я выпустил с десяток “ученых” статей о некоторых аспектах идеи Черного лебедя. Однако они необычайно скучны, ибо почти все академические статьи затем и сочиняются, чтобы нагонять тоску, подавлять, забивать фактами, даже пугать, чтобы было чем бахвалиться на заседаниях, но вовсе не для того, чтобы их кто-то читал, исключая лохов (то бишь критиков) да, в худшем случае, студентов-старшекурсников. Здесь же я побольше распространюсь о том, “что дальше предпринимать”: можно ведь подвести лошадь к воде, но недурно бы сделать так, чтобы она напилась. Иными словами, настоящее эссе позволит мне углубленнее рассмотреть некоторые вопросы. Как и в самой книге, начало будет, так сказать, “литературным”, а затем постепенно возобладают чисто “технические” моменты.

Идею написать такое эссе, длиной в отдельную книгу, мне подсказал Дэнни Канеман, которому я (и мои идеи) вообще обязаны больше, нежели кому-либо еще из жителей нашей планеты. Это он убедил меня, что попробовать сделать так, чтобы лошадь напилась, – мой прямой долг.

О неспешных, но долгих прогулках

За прошедшие три года в моей жизни произошли кое-какие перемены – главным образом к лучшему. Как и вечеринки, книга открывает перед тобой массу возможностей, и благодаря ей тебя даже приглашают на новые вечеринки. Были черные времена, когда меня называли в Париже – трейдером (то есть личностью запредельно vulgaire), в Лондоне – философом (читай: оторванным от жизни теоретиком), в Нью-Йорке – пророком (язвительно, так как тогда мое пророчество не сбылось) и в Иерусалиме – экономистом (за мой приземленный материализм). А теперь мне, похоже, приходится, напрягая все силы, соответствовать совершенно незаслуженной репутации пророка в Израиле (неимоверно амбициозная задача), philosophe во Франции, экономиста в Лондоне и трейдера в Нью-Йорке (там это – респектабельное занятие).

Вся эта публичность обернулась тем, что я стал получать злобные письма, среди которых даже нашлось одно с чрезвычайно лестной для меня угрозой расправы (от бывших сотрудников обанкротившейся компании “Леман бразерс”