Черный лебедь - [36]

— Не пропущу я вас, много здесь таких ездоков без пропусков. У нашего шефа вот тоже муж есть, только мы его в глаза не видели, да и сволочь он порядочная оказался. По слухам, обрюхатил и выгнал из дома, а сам с любовничком развлекается. И чем вот интересно любовник лучше нашего шефа? Он такой красавчик, по нему все альфы фирмы, да и не только нашей, с ума сходят. Видно, муженек совсем от жиру бесится.

И при этом смотрел на меня таким взглядом, как будто все обо мне знает. Как же я погано себя чувствовал после этих слов, хорошо хоть, не успел ляпнуть, что я тот зажравшийся альфа и есть. И странно, о каком таком красавчике все твердят?

Я вспомнил того заморыша, который передо мной предстал в образе моего мужа, и меня перекосило. Потом почему-то неожиданно возник образ моей пары, и по телу разлилось приятное тепло. Да и образы стали сливаться, но я продолжал от себя такой бред гнать.

Н-да, спасибо Рику, что накачал наркотой, до сих пор не могу полностью отойти, хотя врачи и уверяют, что все в порядке. Но что-то продолжало тревожить, и оставалось осознание чего-то упущенного. Так, в мучениях прошло еще три месяца, в течение которых я продолжал усиленно искать своего брюнета и пытаться встретиться с собственным мужем.

Однажды вечером отец позвонил и попросил съездить на благотворительный вечер, так как по важным делам он задерживался, а я должен его представлять, как будущий руководитель его дел. С которыми я, кстати, немного разобрался и стал принимать активное участие в жизни фирмы отца. А отец должен будет подъехать чуть позже. Я думал, что будет очередной скучный вечер, на котором будут из толстых кошельков трясти бабло, но когда вошел и увидел его, то у меня даже голова закружилась от переизбытка чувств. Вечер точно будет нескучным.

Стою и таращусь на него, как баран на новые ворота, и вдруг меня, как ушатом холодной воды окатило. Он изменился, у него стал виден животик. Нет, этого не может быть, он мой, как жизнь несправедлива. Как же больно видеть очевидные доказательства того, что знал раньше. И где этот чертов кобель, который его обрюхатил, чувствуя, что они не пара? Вот только покажите мне его, и я порву его, как тузик грелку.

А потом начались торги, мой омежка из своих рук вручал победителю вещичку, которую тот приобрел. А его бабки за этот лот переходили на счет благотворительного фонда. Я и сам не заметил, как втянулся во всеобщие торги и поддался азарту, покупая совершенно мне ненужные вещи, только бы лишний раз оказаться рядом с ним и слегка коснуться, как делали это многие альфы, пытаясь при этом еще и глазки строить моей паре.

Что в тот момент я видел в его глазах: боль, страх, презрение, ненависть, жалость и что-то такое, что заставляло сердце биться быстрее и хотелось верить и надеяться. Я все пытался рассмотреть метку на нем, но не судьба, все искусно прикрыто, хоть подходи и срывай одежды для проверки.

Вечер подходил к концу, когда сделали неожиданное объявление, что наш гость сегодня согласился посетить ресторан с одним из гостей по итогам вечера, кто больше внес в благотворительный фонд. Объявили нескольких претендентов, в их числе оказался и я. Вот так удача, остается только удержать и укрепить свое лидерство. Что тут началось, все просто посходили с ума, начали просто сорить деньгами.

Но данный ажиотаж был прерван гонгом. Все замерли в ожидании и предвкушении, на себя я ох как надеялся, столько денег потратил. И тут вошел отец, ну да, явился, не запылился, как всегда вовремя. Даже подумал, что-то сейчас будет, и как в воду глядел…

Когда объявили самого щедрого спонсора сегодняшнего вечера, мои глаза выкатились из орбит, и мой отец туда же. Седина в бороду, бес в ребро. Тоже на молоденьких потянуло, вот наябедничаю папе, пусть ему головомойку устроит. Я готов был выть на луну от такой несправедливости, моя пара от меня опять ускользнула. А вот отец на меня хитро посмотрел, да еще и подмигнул, типа, ну что, сынок, съел, молодой конь старому не соперник. За что ты так со мной, отец?

В расстроенных чувствах я наблюдал за тем, как мой собственный родитель подходит к моей паре, подает ему руку и уводит. В душе все перевернулось, стало так тоскливо, так муторно на душе. Я готов был уже просто взвыть от бессилия и ярости.

Неизвестно, что бы я стал делать, но тут моего плеча кто-то коснулся. Обернувшись, заметил папу-омегу. Злорадная ухмылка тут же выползла на лицо. Я собрался было все рассказать, но тот по-доброму улыбнулся и первым начал разговор:

— Тебе сейчас надо собраться, а смотрю, нюни распустил, и поехали, — я смотрел на него во все глаза, пытаясь понять, что вообще происходит, но никак не мог взять в толк, как папа может спокойно реагировать на то, что отец увел чуть ли не под руку молодого омегу, ведь он должен был это увидеть.

— Куда мы должны поехать? — не удержался от вопроса я. На это папа только отрицательно покачал головой и ничего не сказал. Вот уж где два партизана. Теперь мне стало понятно, что они оба что-то задумали. Папа достал телефон, набрал номер и только коротко произнес в трубку:

— Мы скоро будем, — после чего отключился и, развернувшись, пошел к выходу. Мне ничего не оставалось, как пойти следом, все больше недоумевая. Теперь волна немыслимого предвкушения поднималась по венам, обжигая, и еще больше вызывая некий адреналин.