Черный кузнец - [7]

Послушавшись его, Кевин кончиком меча срезал кошелек одного из купцов и вскрыл, убедившись, что действительно никто не позарился на его богатство — а в кошельке, если пересчитать камни в золото, было не меньше ста тысяч, на замок и несколько деревенек хватит, да еще и на безбедную жизнь лет на сто останется. И все это осталось нетронутым? Да в принципе невозможно! Однако вот, прямо в пыли кучка самоцветов валяется, слабо поблескивая. И ведь из них тоже никто к этим самоцветам не прикоснется — страшно, знаете ли. Жизнь всяко дороже богатства.

— Как думаете, отчего они все же умерли, мэтр Зигберт? — хмуро поинтересовался младший коллега упомянутого, Курт Тирпен, всегда веселый и жизнерадостный невысокий живчик в запыленном дорожном камзоле. Однако сейчас он веселым отнюдь не выглядел, наоборот хмурился и кусал губы, растерянно глядя на утонувших в луже купцов.

— Не знаю! — отрезал старый ученый, наматывая на кулак свою седую косу, которую носил с самой юности, не обращая внимания на чье-либо мнение. Даже ректор Риханесбургского университета не смог заставить его коротко подстричься, хотя его страшно раздражал внешний вид Зигберта. — Ничего пока не могу сказать, кроме одного — здесь произошло что-то страшное! Это явно какая-то магия. Смотрите сами, чтобы двум взрослым и довольно полным мужчинам утонуть в этой мелкой луже, нужно было приложить немало усилий. Однако они это сделали. Что их заставило это сделать? А что-то однозначно заставило, это я могу утверждать с полной уверенностью!

Кевин покивал — мнение старика совпадало с его собственным. Необходимо обязательно выяснить, что же случилось, кто или что воздействовало на людей столь страшным образом.

Трогать мертвых купцов никто не стал, даже стражники побоялись, что проклятье перейдет на них, хотя, судя по виду, очень об этом сожалели, бросая алчные взгляды на поблескивающие в пыли самоцветы. Каждый из этих камней мог обеспечить любому человеку безбедную жизнь до самой смерти.

Вскоре отряд двинулся дальше, и буквально через полмили натолкнулся на еще более дикую картину — более ста мертвецов, причем при осмотре выяснилось, что все они сломали себе шеи, споткнувшись на ровном месте, причем почти одновременно. Это выглядело чем-то абсолютно невероятным, но другого вывода после осмотра сделать было невозможно.

— Чушь какая-то… — раздраженно потер виски мэтр Зигберт. — Такого не бывает… Ну не могут сто человек одновременно споткнуться и сломать себе шеи! Не могут!!!

Капитан стражи был с ним полностью согласен — не могут. Но сломали, а это опять же значит только одно — что-то заставило людей сделать это. Или, опять же, кто-то.

— Мэтр Зигберт, — обратился он к ученому, — если мы будем останавливаться возле всех мертвецов, а их, думаю, по дороге встретим еще немало, то до Камнерада не доберемся и до завтра.

— Ну, да… — хмуро согласился тот. — Хорошо, поехали.

Далее отряд останавливался только дважды, возле умерших совсем уж диким способом. В первом случае на человека с неба упал камень, проломив ему голову и застряв в черепе. Птица, что ли, уронила? Но зачем она могла потащить в поднебесье камень? Второй случай был еще более странным — человек проходил под деревом, когда неожиданно отломившаяся ветка рухнула на него так, что пробила грудь обломанным концом. Кевин пытался понять, как такое могло случиться, но не понимал. Обломившаяся ветка должна была упасть плашмя или кроной вниз, а никак не этим чертовым обломанным концом. Но упала именно так, чтобы убить человека. Словно некая невидимая сила специально подгадала момент, да и усилие для этого приложила строго определенное. Сам Кевин, если бы желал сделать такое, не смог бы точно рассчитать, когда нужно было эту ветку ломать.

Что же такое случилось в Камнераде? Почему люди побежали оттуда, как крысы с тонущего корабля? Явно что-то очень паршивое. И ведь никто не ушел, ни один житель обреченного города, все погибли тем или иным образом. Словно у людей полностью отобрали удачу, и любые события стали работать против них. Ничем иным хотя бы утопление в крохотной луже двух купцов не объяснишь. Стоп! А ведь именно так, лишением удачи, в далеком прошлом наказывал серьезно провинившихся перед ним Черный Кузнец…

Кевин судорожно схватился за зашитый в воротник амулет, едва удержавшись от нервного возгласа. Неужели его повелитель вернулся? Это было бы отлично! Служители Белого Христа достали последователей старых богов до самых печенок своими кострами и побиванием камнями. Чуть что не по ним — смертный приговор! Как же хочется воздать им по заслугам! Полностью! От души! Чтобы все на своих поганых шкурах прочувствовали! Неужели беззвучные молитвы были услышаны, и пришло время наказания тварей? Очень хотелось бы, но пока ничего не ясно, стоит молчать. О своей невероятной догадке капитан стражи рассказывать никому не собирался. Обойдутся. Сами поймут — что ж, их счастье. Нет — ну и некромант с ними. Губы Кевина исказила злая кривая ухмылка, заметив которую шарахнулся прочь, перекрестившись, один из помощников мэтра Зигберта.

«Крестись, паскуда, крестись… — проводил его многообещающим взглядом капитан стражи, узнав похожего на крысу мэтра Петера Схольма, по доносам которого немало хороших людей забрала инквизиция. — Если вернулся Кузнец Душ, это тебе не поможет…»