Черный Котел - [22]

С этими словами он поспешно закрыл вход в свои владения. Тарен крепче ухватился за уздечку Мелинласа, и путники молча двинулись в лес.

Глава восьмая. Камень в подкове

Снаружи, за стенами придорожного поста, уже наступила ночь. Небо стало чистым, но холод усилился. Адаон и Ффлеуддур держали спешный совет. Они выбирали дорогу. И вскоре согласились, что отряд должен ехать на запад до самого рассвета, а потом укрыться и поспать. После этого следовало свернуть на юг. Как обычно, Эйлонви ехала на Мелинласе позади Тарена. Гурги притулился на спине Ллуагор.

Ффлеуддур вызвался идти первым, утверждая, что он прекрасно ориентируется и может отыскать Болота Морвы с закрытыми глазами. Однако, после того как оборвались две струны, он уступил свое место Адаону. Доли, все еще сердито бормоча о звоне в ушах и опрометчивых олухах, ехал последним, охраняя отряд с тыла. Превращаться в невидимку он отказался наотрез.

Эллидир ни с кем не перемолвился ни словом с того момента, как они покинули придорожный пост и простились с хнычущим Гвистилом. После того как решили отправиться на поиски Котла всем отрядом, в глазах Эллидира не угасала холодная ярость, и Тарен ясно это видел.

– Я уверен, что он и в самом деле попытался бы добыть Котел сам, без нашей помощи, – шепнул Тарен Эйлонви. – Представляешь, как мало шансов было у него сделать это в одиночку. Это напоминает мне мои ребяческие выходки, которые я совершал, будучи еще Помощником Сторожа Свиньи.

– А ты все еще остаешься Помощником Сторожа Свиньи, – сердито сказала Эйлонви. – Отправился в эти невероятные топи из-за насмешек Эллидира. И все, что ты скажешь в оправдание, – чистая ерунда. Только не уверяй меня, что не было мудрее сначала найти Гвидиона. Но нет, ты решил по-иному и потащил за собой всех остальных.

Тарен промолчал. Слова Эйлонви обожгли его, и больше всего потому, что и сам он уже начинал жалеть о своем решении. Теперь, когда отряд выступил в поход, сомнения терзали его все сильнее и сильнее и на сердце было тяжело. Тарен не мог забыть странных слов Адаона и все старался понять, почему тот отказался от своего законного права решать. Он направил Мелинласа поближе к Адаону и склонился к нему с седла.

– Мне не по себе, – тихо сказал он. – Не следует ли нам вернуться? Боюсь, ты что-то скрываешь от меня. Если бы я знал что, то, может быть, решил бы по-другому.

Если Адаон и разделял сомнения Тарена, то виду не показал. Он сидел в седле прямо, будто и не чувствовал усталости от многодневного пути. И Тарена поразило странное выражение его лица. Смесь торжества и гордости, свет радости – все это вовсе не соответствовало тому положению, в котором они оказались. Тарен был озадачен.

Выдержав долгую паузу, Адаон сказал:

– Наш удел – свершать то, что нам суждено свершить. Хотя и не всегда нам дано видеть это наперед.

– Мне кажется, ты видишь наперед многое, – тихо ответил Тарен. – Такое, о котором не говоришь. Я много об этом думал… – Тарен запнулся. – А сейчас больше, чем когда-либо. И особенно о твоих снах, о том из них, что ты видел последней ночью в Каер Даллбен. Тебе привиделись Эллидир и король Моргант. А мне ты предсказал, что я буду скорбеть. Но что ты видел о себе?

Адаон улыбнулся:

– Вот что тебя беспокоит… Хорошо, я скажу тебе. Я видел себя на поляне. И хотя вокруг была зима, на поляне было тепло и все залито солнцем. Пели птицы, и цветы вырастали из бесплодных камней.

– Твой сон был красивым, – сказала Эйлонви. – Но я не могу понять его смысл.

Тарену показалось, что он что-то понял.

– Да, сон красив, – сказал он. – Но опасаюсь, что сон этот предрекает несчастье, и потому ты, Адаон, решил его не рассказывать.

Адаон ничего не ответил, и Тарен вновь погрузился в свои собственные мысли, ища и не находя утешения. Мелинлас уверенно шагал во тьму. Конь обходил упавшие на тропу сучья, осторожно переступал через торчащие острые камни, даже не нуждаясь в понуканиях всадника. Тарен отпустил уздечку, руки его лежали на гриве коня, глаза закрывались от усталости. Юноша склонился к шее коня и ласково проговорил:

– Выбирай дорогу сам, дружище. Наверняка ты знаешь ее лучше, чем я.

На рассвете Адаон поднял руку и дал сигнал остановиться. Они ехали всю ночь по длинной ленте бесконечных спусков и подъемов. До сих пор их окружал лес Идрис. Но здесь многие деревья еще стояли в листве, кустарник был гуще, а земля менее промерзшая, чем на холмах вокруг Врат Ночи. Доли на пони, который фыркал белыми клубами тумана, подскакал сообщить, что Охотников позади не видно.

– Как долго будет действовать этот черный порошок, я не знаю, – сказал карлик, – и, по чести, не уверен, что от него много пользы. Если Араун занялся поисками Котла, то он ищет его упорно и внимательно следит за всем, что происходит вокруг. Охотники, конечно, знают, что мы двинемся именно в этом направлении. И рано или поздно обнаружат нас. Этот Гвистил… хм… и эта его ворона… Не надо было нам с ним встречаться, вот что я думаю.

Эллидир спешился и беспокойно изучал левую переднюю ногу Ислимах. Тарен тоже спрыгнул на землю и подошел к Эллидиру. Лошадь при его приближении заржала и выкатила глаза.