Черный Король - [18]

— Папенька, можно я поднимусь к себе? — в голосе девочки слышалась мольба. — Я оставлю там коробку и тут же спущусь вниз!

Верон удивленно распахнул глаза еще шире, но его непосредственность выдала эмоции с головой.

— Можно я пойду с тобой? — довольно смело спросил мальчик и вновь вопросительно прикусил губу. Среди взрослых и ему было не очень уютно.

Анна растерянно посмотрела на мальчишку. Мало того, что только что познакомились, так уже напрашивается! Ну и что с ним делать?

Учинни перевела взгляд на отца, не зная, что ответить гостю.

— Идите-идите, — тот улыбнулся. Верон оказался очень смелым. И красивым невероятно. Когда с него сняли пальто и шляпу, то мальчик открылся взглядам гостей прелестным ангелом с черными волосами и белой аристократической кожей. Его костюм — ярко-красный, с белыми кружевами — вызвал всплеск ладоней нянюшки Анны, наблюдавшей за гостями у дверей в залу.

Анне только и оставалось, что вздохнуть и пригласить гостя пойти вместе с ней, надеясь, что он не окажется надоедливым прилипалой. Каторжно бредя по лестнице, Учинни размышляла, что ей с «женихом» делать в комнате. Книжки показывать?

Однако войдя в жарко натопленную спальню, залитую ярким зимним солнцем, Анна первым делом решила распаковать подарок, который и водрузила на стол около камина и принялась развязывать многочисленные яркие ленты.

Верон стоял на пороге и не спешил двинуться дальше, только поднял глаза вверх, к потолку, изучая лепнину. Он мялся так нерешительно, как будто не имел вовсе права заходить к Анне.

— Можно? — наконец робко спросил. — Ты, наверное, не хочешь, чтобы я тут был.

Девочка вздохнула и искоса глянула на гостя. Делать нечего, нужно же показать себя хорошей хозяйкой дома, раз отец приказал его взять с собой.

— Проходи. Садись, — Анна кивнула на кресло и содрала, наконец, обертку с коробки. С интересом запустив в нее руки, девочка извлекла на свет божий большую деревянную куклу с огромным ртом, искусно раскрашенную и одетую под щеголеватого гусара — в настоящий камзол, панталоны и даже со шляпой, только сапоги деревянные. Щелкунчик…

Учинни держала в руках тяжелую куклу, а в голове оживала еще одна сказка, некогда рассказанная нянюшкой — на этот раз про Мышиного короля. И от этого становилось все неуютнее, до слабости в теле и дрожи в коленках. А что если и эта сказка — правда?

Девочка поставила игрушку на стол и опустилась во второе кресло — переждать слабость. Зажав ладони между коленей, Анна всем телом чувствовала нарастающую звенящую пустоту, несущую что-то ужасное. Она даже не слышала, что говорил Верон, как вдруг дверь в коридор распахнулась, и в комнате появилась нянюшка со своим неизменным подносом с печеньями и молоком. Гнетущее наваждение тут же исчезло, и Учинни облегченно выдохнула, чувствуя, что вся уже вспотела в это неудобном бархатном платье и узких туфлях.

— Какая замечательная кукла! — воскликнула пожилая женщина, поставив на стол поднос и принявшись с кряхтением убирать с пола разбросанную ее любимицей бумагу. — Дорогая какая. Вон, даже паричок есть.

С некоторым трудом распрямившись и держась рукой за поясницу, Лусиана по-доброму посмотрела на птенчиков и спросила:

— Детки, может, вам орешков принести? Заодно и поколоть их попробуете.

Анна обрадованно кивнула — ну хоть чем-то можно будет заняться. И вновь уставилась на куклу, не зная о чем говорить с гостем.

Понятливый Верон оказался куда умнее, чем предполагала Учинни. Пока та говорила, мальчик слишком завороженно разглядывал Анну, и все больше читал в ее взгляде не радость, а какую-то обреченность.

У Учини был бледный и недовольный вид, и хотя о девочке говорили только хорошее, на поверку оказалось, что она забитый и домашний подросток.

Сам Верон любил лазить по деревьям, часто проводил время на старой башне в родовом замке и со старым мастером научился ремонтировать часы, так что считал — ему никак не подходит в жены подобная недотрога.

— Не надо орешков, мы так… — мальчик сказал это слишком поспешно, когда нянюшка уже собралась уходить, сложил руки на коленях, все больше хмурясь.

Анна тоже нахмурилась и отозвалась:

— Ну не надо, так не надо.

— Хорошо, птенчики, — и нянюшка удалилась на кухню, думая, что хорошо бы детям еще и еды принести чуть позже. До ужина вон как далеко.

Когда за женщиной захлопнулась дверь, Учинни почувствовала себя чуть обреченно — понимание, что же делать с мальчишкой, так и не появилось. Покосившись на гостя, Анна спросила:

— Ты где-нибудь учишься? — все же надо о чем-то разговаривать, сидеть молча вообще тоскливо.

— Да, у меня несколько учителей, — мальчик после ухода женщины сразу поднялся и зажег побольше света, взяв одну из свечей и наполнив комнату Учинни почти мистической праздничностью. — Говорят, ты очень хорошая ученица. Тебя хвалят за прилежность, — несколько шажков, и Верон оказался около Анны. — А что ты прячешь? — спросил он тихонечко.

Учинни, заглядевшись на отражение свечей в зеркальных шарах на маленькой елке, установленной родителями в его спальне, почти вздрогнула от неожиданности — откуда он узнал?!

— Ничего не прячу, — ответила девочка с подозрением.