Черный Король - [15]

Девочка даже немного привыкла к нему. Во всяком случае, она больше не кричала, когда ощущала внезапно обхватывавшие щупальца, жадными змеями скользящие по телу. Перестала сопротивляться избавлению от одежды, даже научилась сама заранее раздеваться и аккуратно складывать ее подальше — чтобы не бранили за вечно грязную одежду, испачканную непонятно чем. Даже наготы стесняться перестала, хотя всю свою жизнь почти не обнажала тела. Спала Анна всегда в длинных сорочках, даже мылись девочки в них — в школе Святого Франциска полагали оголение тела грехом, хотя охотно этим самым грехом заставляли заниматься учеников во время порки. Привыкла Учинни и к серым людям-куклам, появлявшиеся периодически в здании, хоть поначалу и удивлялась, почему никто не видит, что они ненастоящие.

Но Анна так и не смогла привыкнуть к ужасу, терзающему ее каждую ночь. Ужасу, что высасывал силы, превращал сон в жидкий кисель без стен и дна, о которые можно было бы опереться или оттолкнуться. Ужасу, что забирался сладко-противной липкостью в горло, лишая дыхания и разума. Ужасу, что превращал дни в плоские черно-белые картинки, в недолгие перерывы между ночами, когда приходил Он…

Но Он никогда не спрашивал разрешения и лишь все больше увлекался, когда гладил и обнимал Учинни, забирался щупальцами в рот, которые на весь день оставляли после сладковатый привкус на языке, да и сама Анна словно пропахла чудовищем, обитающим в потустороннем мире… Иной раз больше смерти, потому что нес ее за собой, касаясь вещей и превращая их в гниль. Так за ночь в комнате девочки покрывались плесенью фрукты, не съеденные накануне, а простыни приходилось менять чуть ли не каждый раз, но безропотные куклы не спрашивали почему и не ставили в упрек происходящее. Страшнее было, когда в холодные вечера Учинни видела тени над ученицами и кто-нибудь заболевал.

Поначалу девочка еще не понимала, что происходит, но первые два случая расставили все на свои места. Воспитанницы болели один за другим, вызывая беспокойство всех учителей, ведь никогда раньше не было таких странных эпидемий, а Анна боялась сказать хоть одно лишнее слово. Ведь сделать ничего нельзя, Черный Король уже доказал это несколько раз. Но все-таки однажды, за день до отъезда домой, Учинни осмелилась спросить: «Зачем?»

Темнота в кровати как-то сразу сгустилась и сделалась неласковой, почти колкой.

— Ты уезжаешь, — зарычала она. — От меня… Разве я должен тебя отпускать?

Анна задохнулась новым ужасом:

— Все болеют из-за меня?

— Если ты хочешь так считать, то да, — гадко засмеялся голос. — Но ведь тебе должно быть все равно, не так ли? Или ты очень сердобольная девочка?

И тут Учинни снова зарыдала — горько и безудержно. Она думала, что больше не способна так плакать, что Король вытянул из нее все силы, оставив самую малость, чтобы незадачливая ученица не умерла, но нет… Анна отворачивалась, пыталась свернуться в комочек, чтобы хоть как-то спрятаться, оградиться от злых слов, оказавшихся невыносимым бременем. Король будет убивать всех вокруг…

Девочка хотела сказать, что она уже отдала все, что у нее было — жизнь, что больше ничего не может отдать, так зачем же Король мучает других, но не могла. Рыдания скручивали горло судорогой и Анна задыхалась в страшных путах, которыми обернулось желание сказки.

Утешением ей было лишь молчание, в которое погрузилась тьма. Она не знала, как реагировать на слезы, которые относились к непонятным и странным людям, которые умирают каждый день сотнями и даже тысячами. Щупальце погладило по голове Учинни, пытаясь хоть как-то заставить ту не проливать соленую воду.

— Они не умрут. Они заболели. Все болеют.

Такое поведение чудовища было странным, и Анна, всхлипнув еще раз и вытерев нос рукой, тихо просила:

— Они болеют, потому что я уезжаю? — девочка продолжала на каждом слове судорожно втягивать в себя воздух, как бывает после изматывающих долгих слез, погружающих в еще большую безысходность.

— Я буду по тебе скучать, — задумчиво сказал голос. — Ты ведь скучаешь по родным. Я тоже умею теперь, — пауза снова стала долгой. — Я иначе не знаю, как выразить то, что происходит. Возможно, дождем?

Анна еще раз хлюпнула носом, но на этот раз недоуменно. Черный Король будет по ней скучать? Это не укладывалось в голове девчонки, пусть и воспитанной на страшных деревенских сказках. Чудовища не умеют скучать.

Учинни вытерла слезы и осторожно повернулась на спину, вглядываясь в уже привычную непроглядную чернь перед глазами.

— Ты… Тебе не с кем играть?

— Только с тобой, — поглаживание было нежным и даже робким. — Ты ведь захотела этого сама, а теперь ты меня боишься и ненавидишь. Я принес тебе подарок перед отъездом.

Темнота поплыла, удлиняясь, и поставила на живот маленькую старинную шкатулку, щелкнула замком. Тихая музыка сразу нарушила тишину комнаты, где все пропахло смертью и разложением. Точеная статуэтка выскользнула из недр и распахнула два крыла бабочки.

Анна завороженно смотрела на механическую игрушку, слушала простенькую дребезжащую мелодию, а в душу опять возвращалась сказка. Только такой, какой она и должна была быть изначально, такую, как рассказывала нянюшка, а девочка из-за своего возраста и не знавшая лишений жизни просто не понимала. Ужас никуда не ушел, но он будто наполнился иным смыслом.