Черный клинок - [34]

– Так вот как звучит ваша клятва, мистер Шипли.

– Да, сэр, – засмеялся молодой человек, – присяга, которую мы принимаем в конфиденциальном порядке, примерно так и звучит. – Он покачал головой. – Но, как я уже сказал, мы не можем работать вместе.

Шипли уже собрался было уходить, как Вулф неожиданно произнес:

– Без меня вам ни за что не раскрутить это дело. А не раскрутите, что станете делать?

– Да просто-напросто буду двигаться потихоньку, пока хватит сил, – недоуменно пожал плечами Шипли. – Ну что ж, прощайте, лейтенант. Больше мы, пожалуй, не встретимся.

Вулф подождал, пока он подойдет к лестнице, а потом вдруг спросил:

– Шипли, скажите мне лишь одно: в каком году родился Моравиа?

Шипли обернулся и окинул Вулфа любопытным взглядом:

– В тысяча девятьсот сорок четвертом. Помнится, двадцать третьего ноября.

– Вы уверены в этом?

Вулф почувствовал, что Шипли очень заинтересовался вопросом, потому как спросил его:

– Если у вас есть что-нибудь важное, выкладывайте прямо сейчас.

– Да, у меня есть кое-что важное, – ответил Вулф, подходя к нему поближе. – И вот что: если Лоуренсу Моравиа сейчас сорок восемь лет, то почему же тогда главный медицинский эксперт Нью-Йорка божится, что внутренние органы у него, как у тридцатилетнего?

Не шевелясь и не говоря ни слова, Шипли долго стоял в раздумье. Казалось, что даже атмосфера помещения, пропитанная духом старинных экспонатов, упрятанных под стекло, сгустилась под воздействием их многовековой истории.

Наконец Шипли оторвался от дум, будто очнулся от глубокого сна. Жестом он пригласил Вулфа следовать за ним:

– Лейтенант, полагаю, вам лучше проехать со мной.

* * *

Нишицу чувствовал себя отдохнувшим, готовым взяться за дело. Обычно он не считал себя самодовольным умником, радующимся своей же мудрости, – в мире слишком много опасных ловушек, чтобы благодушествовать, – но в данном случае он позволил себе расслабиться, испытывая удовлетворение от того, что ему удалось завербовать Ивэн. Все члены храма Запретных грез влюблены в нее и, что особенно важно, доверяют ей. Возможно, потому, что она единственная, кто никогда не покидал стены храма. Уже по одной этой причине Ивэн – удивительная женщина, а у нее ведь немало и других достоинств, так нужных ему. На первый взгляд она казалась простодушным ребенком, да и выглядела будто девочка, но, если надо было, проявляла острый как бритва ум и редкую сообразительность, что приходит лишь с возрастом.

Он подумал об этом, проходя по маленькому садику, все уголки которого припорошил легкий снежок. Нишицу посмотрел на уходящие ввысь коробки небоскребов. Члены тайного общества Черного клинка пока еще быстро принимают меры, и скоро все встанет на свои места: воплотятся в жизнь их планы, вынашиваемые десятилетиями. Но теперь все они как бы ходят по тонкой проволоке, натянутой над пропастью, и доказательством может служить проникновение в их ряды шпиона Моравиа, а также существование среди них потенциального предателя.

В самом центре сада Нишицу остановился, вспомнив, как Достопочтенная Мать, открыв свои светлые, по цвету в форме похожие на бриллианты глаза, сказала ему:

– Кто-то собирается, уже направился или вот-вот направится сюда, чтобы мешать нам, расстраивать наши планы и дела, а это одно и то же, ибо мысль и поступок совершаются согласованно.

Он всегда с вниманием прислушивался к словам Достопочтенной Матери, потому что она обладает даром предвидения и почти никогда не ошибается. Она, словно наяву, в каком-то призрачном мерцании могла видеть смутные очертания будущего, пронизывающие ее мозг подобно черному клинку, чего он вообразить себе никак не мог. Но он внимал ее страшным предсказаниям, от которых кровь стыла в жилах, а вняв, начинал энергично действовать. Итак, Ивэн вычислит предателя.

Нишицу пошел дальше: без пальто было несколько холодновато. Раздвинув створки другой двери, он прежде всего разулся, затем встал на колени и так, на четвереньках, по старинному обычаю, вполз в комнату.

Первой он увидел Минако Шиян – мать Юджи Шияна, председателя совета директоров "Шиян когаку", крупнейшего японского индустриального конгломерата, и самого нужного Нишицу человека. Минако – великолепная женщина, желанная для Нишицу; она может поспорить своей привлекательностью с любой девушкой, даже вдвое моложе ее. Глаза у нее сверкают; волосы – длинные, блестящие и черные как вороново крыло – причудливо уложены в сложную прическу, обрамляющую ее прекрасное лицо. От нее так и веет чарующей силой. Притягательная сила женских чар похожа на жар, который ощущает рука, если протянуть ее к открытой топке очага.

Нишицу вдруг почувствовал, что тут находится и другая женщина; он почувствовал бы ее присутствие, даже будь она на другом конце храма Запретных грез. Он не осмелился взглянуть на нее в упор, зная, что Достопочтенной Матери больше нравится, когда на нее не смотрят, ибо ее вид ослепляет, как ярко сияющее солнце.

– Я огорчен, что так произошло с вашим другом Моравиа-сан, – лицемерно сказал Нишицу, не веря ни единому своему слову. – Но Моравиа получил то, чего и заслуживал.

Минако печально кивнула головой: