Черный клинок - [205]

Поднявшись с коленей, они направились к краю холма, на котором стоял этот синтоистский храм, существовавший и действующий благодаря щедрым ежегодным пожертвованиям Достопочтенной Матери.

Стволы и корни густых деревьев освещались свечами, пламя от которых вытягивалось прямо вверх, ибо сама ночь, казалось, замерла и не дышала. Мальчик Яшида (ему едва исполнилось в ту пору одиннадцать лет) слышал шум воды, который становился все сильнее с каждым их шагом. Они пробирались по усыпанной сосновыми иглами влажной тропинке. Посмотрев вниз, он вообразил, будто видит в свете свечей отпечатки десятков тысяч "тэта" – обуви на деревянной подошве, – оставленные паломниками, приходящими к священному водопаду.

Подойдя к берегу горного озера, они остановились и сняли свои "гэта" и хлопчатобумажные монашеские одеяния "таби". Достопочтенная Мать вошла в озеро. На некотором расстоянии от них с черных зазубренных скал низвергался священный водопад. Она обернулась лицом к мальчику и протянула руку. Он вместе с ней прошел до гладким и осклизлым подводным камням к тому месту, куда обрушивался сверху поток.

Его поразили неистовство и разгул воды, таящей в себе мощь и энергию.

Достопочтенная Мать положила ему руку на плечо и подвела к самому водопаду, так что холодный поток обдал ему спину. Затем, обхватив его голову руками, она втолкнула его прямо в толщу падающей воды.

Под напором воды Яшида упал на колени, он задыхался, а Достопочтенная Мать упорно удерживала его на месте, чтобы он ощутил неимоверную силу и энергию водопада и очистился бы, как это предписывал обычай синтоизма.

Затем она втащила его в самый центр бушующего потока. Там в нескольких местах оказались воздушные мешки, темные и наполненные брызгами, но он все же мог как-то дышать.

Падающий сверху поток был настолько силен, что даже сорвал с Яшиды набедренную повязку – единственное, что было на нем. А может, это Достопочтенная Мать что-то сделала, так чтобы оголилась его плоть, потому что он почувствовал, как ее руки на мгновение оторвались от его головы и дотронулись до бедер. Достопочтенная Мать стояла к нему вплотную, он даже видел, как вода проникала сквозь тонкую хлопчатобумажную одежду и омывала ее. Под мокрой тканью четко различались каждая извилина, каждая складка и каждое закругление женского тела. Это вызывало у мальчика острые эротические ощущения, заглушая его чистые, целомудренные чувства и срывая одежды с богов, населяющих этот лес и насыщающих его природной силой и первобытным великолепием.

Взяв руки Яшиды в свои. Достопочтенная Мать положила их себе на грудь и прижала пальцами его ладони, чтобы он ощутил упругость ее тела. Затем она развела его руки и мокрая ткань отлипла от них. Яшида ощутил, как что-то деревенеет у него в паху, и почувствовал невообразимую боль в груди, от которой, казалось, даже сердце сжалось. Глаза у Достопочтенной Матери засверкали. Ему показалось, что из-за падающих струй ему приоткрылась тайна, ведущая к бесчисленному множеству звезд, сверкающих холодным блеском над лесистым холмом.

– Я снег зимы, цикада лета, – шептала ему на ухо Достопочтенная Мать, жадно ощупывая его детское тельце. – Я утреннее сияние весны и северный холодный ветер осени. – Она встала перед ним на колени. – Я лисица, жадно поглощающая внутренности кроликов, я молодой олень, который бежит при малейшем шорохе. Я стану лелеять тебя, охранять, кормить тебя и поглощу тебя.

А вокруг них рассыпался мириадами брызг, шумя и пенясь, водопад, они вдыхали воздух, напоенный мельчайшими брызгами, сверкающими и переливающимися на фоне звездного неба.

– Ты будешь любить и бояться меня, а так как будешь бояться, то полюбишь еще сильнее. – Говоря эти слова, она прижала Яшиду плотно к себе, обвила ногами и стала тереться об него, вправо-влево, вверх-вниз, пока у него не закрылись глаза, а рот, наоборот, открылся.

Достопочтенная Мать внимательно следила, как у мальчика напрягся и запульсировал поднявшийся член, и удовлетворенно улыбнулась. Она чувствовала, как он сжимает ее груди, как входит в ее тело, а Яшида, качаясь на волнах ее ауры, тоже ощущал все это. Удовольствие нарастало, и он сладострастно заурчал, пронзая ее снова и снова, пока не забылся, удовлетворенный, в ее жадных руках.

Через некоторое время он очнулся. Сперва Яшида не мог ничего сообразить и подумал, что перенесся в волшебное царство и очутился так близко от звезд, что, казалось, протяни руку – и дотронешься до них. А затем он понял, что Достопочтенная Мать стоит перед ним на коленях и гладит ему лоб.

Тогда Яшида дотронулся до нее, и у него снова поднялся и отвердел член.

– Я хочу тебя, – произнес он.

Достопочтенная Мать отвесила ему увесистую пощечину, отчего у него на лице даже остались следы ее пальцев.

– Эта ночь посвящена обряду и ритуалу, – назидательно сказала она. – Нужны жертвоприношения, чтобы умиротворить богов, которые существуют повсюду. Ты хочешь – ну и хоти. Ты живешь со мной не для того, чтобы думать, чего ты хочешь. Да, ты хочешь меня, но никогда больше не овладеешь мною.

И видя, что мальчик по-прежнему возбужден, начала хлестать его по щекам. Его вырвало, но он сразу же овладел собой и заплакал.