Черный гусар - [72]

III

Они скакали уже две ночи. Проводник обещал вывести короткой дорогой, не подводить близко к берегу, где можно было ожидать несчастливой встречи с разъездами турок, а то и с шайкой кирджалиев — разбойников, грабивших всех, кто казался им послабее. Мадатов не опасался ни тех, ни этих, но поднимать шум нынче было бы неуместно. Полковник приказал просочиться тихо и незаметно, отыскать перевозчика и обеспечить надёжную переправу.

Кому? Об этом Валериан мог только догадываться. В колонне александрийцев среди четырёх десятков чёрных гусар ехали двое штатских. Один — местный крестьянин в долгополой мешковатой одежде, неумело прыгавший в жёстком седле-ленчике. Другой — приезжий из Петербурга, затянутый в вицмундир. Этот ездил верхом отлично и, похоже, обучался выездке в строю эскадрона. И пистолеты в кобурах он проверил умело, отказался лишь от карабина и сабли. Но что это за человек, зачем ему нужно попасть в турецкую крепость, майору никто не сказал. Может быть, не было времени, может быть, необходимости.

Артемий Прокофьевич — так он представился сам, когда Мадатов, запыхавшись, вломился в хату к Ланскому. Солдаты выдернули командира из тёплой и мягкой чужой постели в самый неподходящий момент. Он бы и задержался минут на пять, да уж очень тревожно шипел денщик Онищенко из-под притворенной двери:

— Дюже просят господин полковник! Дюже сердятся. Аж везде обыскались.

Валериан быстро натянул узкие чакчиры, чувствуя себя последним болваном, и быстро пошёл, почти побежал по тёмному, словно вымершему селению.

Ланской глянул мельком на своего офицера, ухмыльнулся и, облапив тяжёлой рукой, повёл к столу:

— Прошу знакомиться! Майор Мадатов, кавалер Анны, Владимира, Святого Георгия, награждён золотым оружием «За храбрость». Оружие, правда, — шпага, получена за егерские заслуги. Золотой сабли пока не имеет, но, думаю, скоро появится и она.

Навстречу поднялся невысокий человек в штатском мундире. Представился по имени-отчеству и протянул руку. Узкая сухая ладонь свободно улеглась в широкой кисти гусара, пальцы едва согнулись, приветствуя незнакомца, но Валериану показалось, что при малейшей надобности они могут сжать противника железными кольцами.

— Вас разбудили? — спросил незнакомец.

— Нет, я не спал, — ответил Мадатов быстро и только потом сообразил, что вопрос задан был по-турецки, и ответил он также на чужом языке.

— Плохо, — заметил Артемий Прокофьевич, переходя на русский язык.

— Что плохо? — вскинулся было Ланской.

— Что майор Мадатов не выспался перед дальней дорогой.

— А! — Полковник облегчённо махнул рукой. — Этот может и двое суток не спать. Может быть, трое. И всё равно — подпускай его хоть к неприятелю, хоть к...

Мадатов напрягся, пытаясь сообразить, что же знает о нём Ланской. Решил, что, должно быть, — всё, и успокоился.

— Он будет сопровождать вас до самого места. Дальше — по обстоятельствам.

— Мне необходимо попасть в Виддин, — мягко начал Артемий Прокофьевич.

Мадатов взглянул на Ланского — уж не ослышался ли он случайно? Виддинскую крепость до сих пор занимали турки. Буйного Пехлеван-оглу сменил хитрый Мулла-паша и держался там, пожалуй, покрепче предшественника. Разъезды его людей шныряли по обе стороны Дуная, грабя прибрежные сёла, нападая иногда и на русских.

— Мне нужно быть там утром следующего дня, — продолжал штатский.

— Будете, — уверенно пророкотал Ланской. — Смотрите, майор, на карту. Поедете нашим берегом. Возьмёте с собой пару взводов, не больше. Против армии и эскадроном не устоять, а с мелочью и так справитесь. Главное же — скрытность и быстрота. Обязательно прихватите Чернявского. Всё понадёжнее будет. Но к камышам и не суйтесь. Держитесь лесом. Есть там дорога до переправы, есть человек, что знает эту дорогу. Новицкий его достанет. А! Вот и ты!

Мадатов тоже обернулся на вошедшего в дверь Новицкого. Ротмистр одет был по полной форме, застегнут до последнего крючка, собран и напряжён.

— Он ждёт. Здравствуйте, майор! Здравствуйте, господин статский советник.

— Новицкий тоже поедет с вами, — Ланской взял Мадатова за предплечье и сжал сильно, до боли. — Слушай приказ — они оба должны быть в крепости в конце завтрашней ночи.

Мадатов держался в голове колонны, оставив Бутовича подгонять отстающих. Фому же послал вперёд, следовать за проводником. Приказал следить за Дяко — так звали болгарина — внимательно и, если вдруг почует предательство, не бить сразу, а подозвать командира. Но ни в коем случае не упускать. Чернявский только ощерился и попросил майора не беспокоиться понапрасну.

Новицкий со штатским держались бок о бок и ехали в середине. Об истинной цели их поездки Мадатов уже догадывался, но спрашивать напрямую смысла не видел. У него был свой приказ, у Артемия этого — свой. Оба люди служилые и должны исполнять своё дело, а не подсматривать за чужим.

Первую ночь они ехали быстро, уверенно, потому как оставались ещё словно под охраной своей же армии. К полудню остановились на мельнице, дали отдых коням, себе и дождались, пока стемнеет. Люди дремали, Новицкий с Артемием Прокофьевичем тихо беседовали, Мадатов же уснуть так и не смог.