Черный гусар - [23]
Там-то, в горах, пули были настоящие и сабли с ножами тоже. Напарник крикнул, чтобы Ростом уходил. Он может скакать, он не ранен... Валериан стиснул зубы, вспомнив, как резво бросился он к коню. Страшно ему стало, так страшно, как никогда не было в жизни... Два десятка человек из полутора сотен осталось их, тех, что смогли подняться в седло. И они настёгивали коней, улетая вверх, по каменистому руслу высохшего к лету ручья...
— К ноге!
Пусть передохнут, подумал Валериан, а потом повторим ещё раз все темпы. И ещё раз, если останется время...
А будь у него в том ущелье хотя одна рота преображенцев, он поставил бы солдат в три шеренги. И пока вторая стреляла, третья заряжала бы ружья, сама готовясь к стрельбе. А первая — стояла бы, уставив штыки, и не нашлось бы у Саддык-хана и десятка жеребцов, что сумели бы перелететь такую преграду...
II
Несколько офицеров по дорожке, засыпанной просеянным мелким песком, вышли из-за первого ряда палаток и направились к плацу. Настроение у всех было преотличнейшее. Ещё с утра они договорились пить жжёнку. Поручик граф Бранский уже послал слугу в город за ромом и сахаром. А батальонный командир своим распоряжением сократить строевой день до полудня угодил им как нельзя лучше.
— Не знаю уж, господа, как и доживу до вечера, — громко говорил словоохотливый граф. — Только представьте — домой добрался в два пополуночи. Сил — доползти до кресла. Там и заснул. Последняя мысль — какой там, к бесу, развод!..
Товарищи слушали его, улыбаясь.
— Но как же... — начал было один из слушателей.
— Не мешайте, Кокорин, сейчас всё узнаете... Просыпаюсь от дикой тряски. Где я?! Что я?! Черти ли меня в самом деле забрали и мучают в колесе?! Голова не то что разламывается, а уже раскололась частей эдак на пять. Медленно-медленно вращаю глазами и вдруг понимаю — еду в карете! Мишка, медведь мой, отчаявшись разбудить, взял в охапку и перенёс бесчувственное тело из кресла да в экипаж. И сам сидит, бестия, рядом. Увидел, что я веки поднял, так протягивает лапищу. А в кулаке у него... Да! Она самая!.. Так вот успел и дотерпел до обеда. Ну, ещё немного нам выждать, и уже отпразднуем славно.
— Завтра же опять...
— Что будет завтра, случится завтра. Как-то вы, Новицкий, чересчур уж серьёзны. Помните, юноша, — жизнь весела и проста. Если, конечно, читать её не по уставу.
Подпоручик Новицкий, невысокий и совсем ещё молодой человек, с бледным и узким лицом, несколько терялся среди ражих и неуёмных преображенцев. Ему не было ещё девятнадцати, он не мог похвастать ни знатностью, ни богатством, и мало кто понимал, как же он оказался в гвардии. Говорили, что сыграли здесь заслуги отца, воевавшего где-то на юге, за горами, о которых здесь, в Петербурге, мало кто слышал. Товарищи его принимали, но подозревали в нём слишком большой интерес к книгам.
— Неудобно перед солдатами.
Все засмеялись.
— Полно, Серёжа, — укорил его Кокорин, силач и пьяница даже по самым гвардейским меркам. — Экое ж в тебе egalite [13] прорезается.
Граф сделался вдруг серьёзен:
— Да что мне до этого мяса. Навоз истории, как говаривал славный король Фридрих. Такое же быдло, как те, что остались у отца в подмосковной. Только и дела, что бритое.
Новицкий счёл за лучшее промолчать. Он уже и так досадовал на себя, что попытался перечить Брянскому. Чувствовал, что оказался в чужой компании, никак не мог подделаться под общий тон и постоянно срезался. С большим удовольствием он остался бы и вовсе один, но в армии, в лагерях это было никак невозможно.
Ещё при Екатерине в Петербурге начали строить каменные казармы, и закончилась привольная гвардейская жизнь. Преображенский полк перевели в Таврические — между Кирочной, Преображенской, Виленским переулком и Парадной. Последней и подобрали название, поскольку выходила она на парадный полковой плац.
Летом же всю гвардию выводили поскорей в лагеря. В условия, приближённые к реальным. Мера учебная, политическая и санитарная. Десятки тысяч людей, лошадей даже столице казались ношей едва посильной. Павел Петрович вообще предполагал отправлять полки в сезонные длительные походы за сотни вёрст. С середины марта и до самых октябрьских утренников. Так, чтобы по возвращении в буйных головах кирасиров и гренадеров оставалась одна только мысль — отлежаться.
Как и многие проекты покойного государя, мысль эта осталась непереваренной, но с началом царствования Александра гвардейцы начали обживать село Красное.
Из казарм переселялись в палатки. Каждая — на пять человек. Лагерь строили побатальонно. Две сотни полотняных домиков вытягивались в две линии. В них размещались чины нижние, рядовые. Дальше стояли палатки обер-офицерские. За ними размещались штабы — майоры и подполковники. И, наконец, в двадцати шагах стояли палатки обоза.
В середине каждой роты — две пирамиды с ружьями. Перед батальоном — знамёна.
Отдыхали солдаты зимой, летом же учились весьма серьёзно. В шесть били подъём, два часа тратили на туалет, уборку и завтрак. Затем отправлялись в поле. В полдень обедали, отдыхали и снова строились в ряды и шеренги. В пять пополудни строевая подготовка заканчивалась, но начинались хозяйственные работы. Потом час на личные нужды, вечерняя поверка, молитва и — последняя за день команда: «Накройсь!..»
Этот замечательный историческо-приключенческий роман — второй в цикле Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».Первая книга цикла «Черный гусар» уже снискала не только благодарности читателей, но и диплом Лауреата премии Гоголя в номинации «Исторический военный роман».Герой «Кавказской славы» — князь Валериан Мадатов, прославленный генерал, герой войны с Наполеоном, полководец, чья отчаянная храбрость и военный талант принесли русской армии немало побед в Кавказской войне. Однако «Кавказская слава» — не просто увлекательный роман.
Эта книга о героях. О солдатах и офицерах, которые с отменной храбростью, не жалея сил и крови, собственными штыками вбивали в дикие кавказские головы понимание того, что Российская империя никому не позволит разбойничать в своих рубежах. Эта книга о генералах, царских генералах, которые в труднейших условиях, малыми силами, но с огромным мужеством шаг за шагом замиряли кавказских горцев. Это книга о разведчиках и дипломатах, вернее одном из них, герое войны с Наполеоном, бывшем гусаре Сергее Новицком, близком друге легендарного генерала Мадатова, уже знакомого читателю по книгам Владимира Соболя «Чёрный гусар» и «Кавказская слава».И конечно эта книга о самом генерале Мадатове, чью храбрость никто не превзошёл за всю историю Российской империи.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
1918 год. На Урале помещен под охрану ЧК Николай II – последний император Российской империи. Его дни уже сочтены.Адмирал Колчак в Харбине собирает военную силу для удара по большевистской республике.А в это время среди огня и крови гражданской войны ссыльный врач Дохтуров Павел Романович ищет в Маньчжурии панацею – средство от всех болезней. Он точно знает, что панацея существует. К сожалению, об этом знает не только он. Полиция, контрразведка, секретная служба японского императора… Всем нужна панацея. Всем нужен Павел Дохтуров – живой или мертвый…
Бывших офицеров не существует. Они выходят в отставку. Иногда они покидают родину. Но верность присяге сохраняют до последнего вздоха.Граф Орлов, офицер российского Генштаба, вышел в отставку и поселился в Америке. Но даже здесь не смог оставаться в стороне от необъявленной войны против России.Потому что таков долг воина — бить врага там, где его найдет.
Может ли невысокий щуплый парнишка голыми руками победить огромного злобного норманна Ронунга, прозванного Костоломом? Может, если у него в кулаке зажата горсть Родной Земли, которая наделяет его удар нечеловеческой силой!Он сможет и не такое! Он обуздает Рыжего Люта и спасет от поругания деву-охотницу. Он одолеет Белую Смерть и сокрушит в кулачном бою два десятка разъяренных варягов. Он совершит и гораздо больше, ибо при рождении ему было предначертано стать Величайшим Воином, когда-либо ступавшим по берегам седого Волхова…Его имя – Волкан Кнутнев.
Посеявший ветер – пожнет бурю. Следуя своему предназначению Великого Воина, Волкан Кнутнев по прозвищу Каменный Кулак нарушил равновесие мира. Желая избавить родную землю от варяжских набегов, он увел корабли викингов на далекий юг. Но, спасая свой народ, он невольно принес горе, смерть и разорение другим племенам – от Одера до Тибра. Считая Волкана воплощением бога войны, с его именем на устах викинги разоряют богатые южные земли – ни гордые фряги, ни бесстрашные арабы, ни сицилийские пираты, ни марокканские берберы не могут устоять под натиском жадных до золота и крови северян, которые появляются везде, где могут проплыть их хищные драккары, и силой берут все, на что падает их взор… Но за всякое зло, даже сотворенное с благими намерениями, приходится платить.