Черный генерал - [20]

Невообразимый гомон поднялся в комнате, полицейские заговорили все сразу. Когда страсти поулеглись, Ушияк объяснил Мурзину:

– Они все патриоты, все за народную власть, но не хотят оставаться в городе. По их сведениям, через день-два в Маков должна прийти 19я дивизия СС «Татра», которую немцы направляют в Словакию для подавления восстания. Поэтому они просятся к нам, хотят сражаться за свой народ. Что с ними делать, Юра? – Ушияк глубоко вздохнул и, сняв зеленую пилотку, почесал затылок.

Мурзин понял, в какое критическое положение попал командир отряда, и, лукаво подмигнув ему, спокойно ответил:

– Гость – ишак хозяина. Ты хозяин на этой земле, ты командир, ты и принимай решение. Если веришь им, бери в отряд… Только оставаться в этом городе нам нельзя. Эсэсовская дивизия «Татра» – это не комендатура. В горы она не сунется, а здесь понапрасну людей погубим.

Не понимая по-русски, полицейские напряженно следили за этим диалогом. Их несколько обнадеживала добродушная улыбка Мурзина, его спокойный, уверенный тон. Они с нетерпением ждали, что скажет Ушияк. И тот не замедлил с ответом.

Он объяснил полицейским, что отряд этой ночью уводит в горы, рассказал о трудностях партизанской жизни и, заканчивая, добавил:

– Как словак, я понимаю ваше стремление и потому не могу лишить вас права сражаться за освобождение нашей родины. Но прежде подумайте, на что вы идете. Мы не сделаем ничего плохого тому, кто захочет остаться в городе. А сейчас можете отправляться домой. Попрощайтесь с родными. У нас мало времени. Я даю вам всего один час. Кто не изменит своего решения, кто действительно хочет стать партизаном, через час вернется сюда и получит оружие.

Расчет Ушияка был прост. Те, кто колебался, пусть лучше сразу остаются в городе, чем потом, узнав расположение отряда, совершат побег. Но полицейские действительно оказались настоящими патриотами. К назначенному времени вернулись все. Им вручили отобранное оружие. Впоследствии они с честью оправдали доверие партизан.

Утром следующего дня жители города Маков с удивлением разглядывали приклеенный к двери полиции листок бумаги. На нем крупными буквами было написано: «Полиция закрыта. Полицейские перешли на сторону партизан».

К границе Моравии отряд подошел в полдень. К вечеру углубились в обширный лесной массив и стали лагерем возле села Штавник. Маленькие хаты с покосившимися крышами сбегали в долину к извивающейся по ущелью проселочной дороге. А несколько выше, между селом и вершиной горы, на обширной поляне, окруженной лесом, Ушияк обнаружил дом лесника.

– Здесь, Юра, будет штаб отряда, – сказал он Мурзину. – Пойдем поговорим с гайником.

Решив, что гайник – это имя знакомого Ушияку лесника, Мурзин спросил:

– Ты, Ян, хорошо знаешь этого человека?

– Совсем не знаю. Пойдем, будем знакомиться.

– Откуда же ты узнал, что его зовут Гайник?

Ушияк звонко расхохотался, обнял Мурзина одной рукой и, притянув к себе, пояснил:

– Гайник – это по-нашему, а по-вашему будет – лесник.

Когда они приблизились к дому, на крыльце показался седой среднего роста человек лет шестидесяти. На его одутловатом, тщательно выбритом лице выделялись пушистые, свисавшие вниз усы. Бесхитростный взгляд карих глаз сразу располагал к этому человеку.

Ушияк поздоровался первым. За ним протянул руку и капитан Мурзин. Узнав, что к нему наведались партизаны, лесник приветливо пригласил их в домик и объяснил, что это его сторожка. Дом же старика находился в селе Штавник. Там у него жили жена, две дочери и два сына – Юзеф и Карел.

Старик рассказал, что до границы Моравии отсюда рукой подать, всего четыре-пять километров. Места здесь тихие, немцы в горах не появлялись. Он с радостью согласился предоставить лесную хижину под партизанский штаб и пригласил партизан к себе в гости в село.

На ночь весь партизанский отряд имени Яна Жижки разместился в селе. Дома, сараи, дворовые постройки и сеновалы – все было заполнено партизанами.

В доме самого лесника допоздна засиделись Ушияк, Мурзин и командиры рот. Хозяйка и ее дочери приготовили вкусный обильный ужин, для которого старик не пожалел целого десятка кроликов. Правда, во дворе дома их было столько, что отсутствие десятка, казалось, нисколько не поубавило кроличьего стада лесника. Клетки с белыми и серыми кроликами высились в несколько этажей вдоль длинной стены деревянного сарая.

Жареная крольчатина многим пришлась по вкусу. Старик и его дети угощали партизан, расположившихся в соседних домах. Жители села Штавник тоже не скрывали радости по поводу прихода гостей. В каждом доме варились и жарились праздничные блюда.

На совещании штаба отряда было решено обосноваться здесь, в районе этого села. А чтобы не подвергать жителей опасности, решили отрыть землянки в лесу и расположиться там, готовясь к переходу границы.

Для маскировки Мурзин и Ушияк наметили несколько боевых операций, которые намеревались провести в стороне, на расстоянии двадцати – двадцати пяти километров от расположения партизанского лагеря.

На другой день несколько диверсионных групп направились выполнять эти ответственные задания. Подготовленные Мурзиным разведчики ушли к границе для наблюдения за участком, где предполагался переход отряда в Моравию. Остальные, вооружившись лопатами, позаимствованными у селян, принялись сооружать лесные бункеры и землянки.