Черный феникс. Африканское сафари - [24]

Почти одновременно американцы обнаружили в пересохшем русле реки на севере Кении остатки «волосатого существа, близкого к шимпанзе». Фрагмент нижней челюсти такого же существа раскопал и Р. Лики. Возраст находок — 17 миллионов лет. Комментируя их, антрополог из Гарвардского университета Д. Пилбим, слывущий главным знатоком ископаемых останков человека, заявил:

— Итак, возраст кениапитеков Лики оценивается в 20–30 миллионов лет, прямоходящие гоминиды появились 3–4 миллиона лет назад. В промежутке между этими двумя датами общее древо приматов разделилось на две ветви — крупных обезьян и гоминидов. Похоже, что наше «волосатое существо» относится как раз к периоду, непосредственно предшествовавшему разделению двух ветвей. Оно, возможно, является общим предком той ветви, от которой произошли, с одной стороны, теперешние орангутаны, с другой — человек и такие обезьяны, как шимпанзе и гориллы. Если обнаруженные в Кении кости действительно являются столь древними, как предполагается по результатам химического анализа, то «волосатое существо» может оказаться промежуточным звеном между человеком и развитыми крупными обезьянами Африки, с одной стороны, и орангутанами и его предками — с другой…

В 1986 году с плато Туркана вновь подал голос Р. Лики. Там был найден череп Australopithecus boisei, но на 800 тысяч лет старше того, что описал Луис. Среди всех древних гоминидов, останки которых когда-либо были обнаружены, он наделен самым маленьким мозгом. «Существо с обезьяньими возможностями мышления, — сделал вывод Ричард. — Это подтверждает лишь одно: австралопитеки вроде «Люси» не могли быть нашими прямыми прапрапра».

— Мы еще можем спорить о том, кто был первопредком человека в Африке. Но диспут о том, что человек появился именно в Африке, решается однозначно, — заявил Р. Лики, выступая в 1987 году в угандийском университете Макерере. — Первыми обитателями нашей планеты были чернокожие африканцы, расселившиеся затем по всей земле. Судя по ископаемым останкам, уже в конце плейстоцена в Африке начался процесс расообразования.

Нет никаких доказательств правоты тех, кто все еще делит континент на Северную Африку и Африку к югу от Сахары, силясь доказать, что между ними нет ничего общего, — продолжал археолог. — Для подобного противопоставления нет никаких оснований. И напротив, есть веские доказательства того, что начиная с четвертого тысячелетия и на протяжении всего додинастического периода в долине Нила происходило непрерывное развитие единой культуры явно африканского происхождения. Все говорит о ее генетическом родстве с неолитическими культурами Сахары.

Культура Египта отчетливо уходит своими корнями в традиции южной части континента, — подытожил Р. Лики. — В эпоху династического Египта усиливается влияние Месопотамии и Леванта. Но речь идет только о культурном влиянии. Нет доказательств в пользу гипотезы о вторжении некой «династической расы», послужившей толчком к развитию нильской цивилизации на африканской земле. Напротив, на протяжении всего династического периода физический тип египтян претерпел едва заметные изменения. Это подтверждают не только палеоантропологические и палеоархеологические новейшие исследования. Чем больше лингвисты изучают современные кушитские, берберские и чадские языки, тем больше общего они находят между ними и древнеегипетским языком. Да, очень многое говорит об автохтонном, местном, африканском происхождении цивилизации додинастического Египта. Вывод: прародина человека, Черный континент, является и колыбелью древнейших цивилизаций человечества…

По законам предков живущие

Глава седьмая

Калахари означает «мучимая жаждой». — Древнейшие обитатели Черного континента обладают… желтой кожей. — Люди, которые предпочитают хижинам жизнь в кустах. — Немного бушменологии. — Ученые открывают новое племя. — Язык, на котором говорят с закрытым ртом. — Удивительная приспособленность антропологического типа к географической среде. — О временах, когда бушменоиды были хозяевами доброй половины Африки. — Наскальная живопись помогает воссоздать прошлое

Вот уже несколько часов крохотный самолетик, принадлежащий местной компании «Ботсвана эйруэйз», летит из Серове на запад. Летит так низко, что хорошо видны перевеваемые ветром дюны, каменные россыпи, безводные русла рек и песчаные смерчи, поднимающиеся над выжженной землей. Такова пустыня Калахари. В самом ее центре, почти у границы с Намибией, расположен единственный город ботсванской части Калахари — Ганзи. Там мы пересаживаемся на «Лендровер» и уже без всяких дорог, прямо по Калахари, отправляемся искать бушменов — «народ-загадку», как называют их этнографы.

Два или три раза мимо нас бешеным галопом промчалось стадо жирафов. Затем в том же направлении проскакали антилопы-гну.

— Там омурамба — сухое русло, — объезжая очередную дюну, объясняет нам шофер Мутуни.

Озера и болота высохли начисто, в реках воды тоже вроде бы нет. Однако у многих водоемов Калахари существуют как бы «подземные запасы». Животные знают эти места и, разрывая копытами дно, добывают там солоноватую влагу. Слоны же пробивают растрескавшуюся корку ила хоботом, с помощью которого, словно насосом, выкачивают воду из подземного водоносного слоя.