Черный дом - [16]
И вот теперь появился реальный шанс посмотреть… нет, не просто посмотреть на "Черный дом" изнутри, а поучаствовать в поисках и допросе очень важного — а Нина чутьем опытного криминального репортера ощущала это — свидетеля в невероятном, прямо-таки мистическом деле о растерзании неким то ли животным, то ли озверевшим человеком несчастной девушки. И при этом визит в "Черный дом" обещал быть настолько безопасным, насколько это вообще возможно в обществе жандармского подполковника.
— Вот и хорошо, — кивнул Голицын, выдержав довольно долгую паузу. — Вот только для такого визита вам, милая барышня-репортер, надо бы переодеться…
Он хотел еще добавить: "… и привести себя в порядок…", но посчитал эту реплику нетактичной, даже — оскорбительной для женщины и просто скомандовал по телефону:
— Маша, займись нашей гостьей…
По иссохшейся, затертой тысячами подошв, покрытой трещинами асфальтовой дорожке неторопливо, но деловито и собранно, шли две пожилые женщины в возрасте далеко уже запенсионном, но все-таки достаточно бодрые и подвижные, чтобы этак, с ходу, именовать их старухами. Обе женщины никуда не торопились в это утро, направляясь к ближайшему от их дома магазинчику, чтобы пополнить домашние припасы. Время они выбрали самое что ни на есть удачное: рабочие, служащие, мелкие приказчики и купчишки уже разошлись и разъехались по своим цехам, конторам, лавкам и складам, а та часть городского населения, что вела в основном ночной образ жизни только-только начинала пробуждаться от тяжелого, неурочного сна.
— Ты послушай, Сергевна, — начала разговор та из женщин, что была повыше ростом, да и выглядела постарше второй. — Что это за шум там у вас был с утра? У соседнего-то дома?
Сергеевна проживала в крайнем подъезде, потому считалась самой знающей в делах соседней девятиэтажки, так разительно не похожей на их собственный, старой, послевоенной постройки, дом с высокими потолками, просторными прихожими и кухнями.
— Ай, — махнула рукой Сергеевна. — Чепуха какая-то… я так сразу-то ничего и не поняла, только вижу — полицейские толкутся, околоточный наш прибежал, весь взволнованный такой. Потом еще "Черный крест" приехал, да встал в сторонке, чтоб людей, значит, не нервировать лишку.
— И что ж там такого случилось? — поощрила собеседницу вопросом высокая. — Дом-то хоть и бестолковый, но не бандитский, небось. Всякие шебутные там, конечно, водятся, но так за ними околоточный не бегает…
— Ох, мне уже потом, через часок что ли, знакомая рассказала, она там как раз возле подъезда была, слышала-видела, считай, всё…
"Сперва-то убийство там было, но — не убийство, там просто решили. Вернулась с блядок девчонка одна, их там несколько в доме-то этим промышляют, глядит, а подружка её в квартире лежит вся в кровище и — не дышит…"
Попутчица слушала её слегка иронично, прищурив глаза и покачивая головой, мол, что за ужасы такие происходят в нашем смирном районе, но Сергеевна не обращала на это внимания, увлеченная и собственным рассказом, и тем, что, оказывается, знает побольше вездесущей высокой соседки.
— …понятное дело, девица сразу в полицию звонить с перепугу. Те приехали, а время-то ранее, кто-то после дежурства, кто-то только-только на службу подошел. Вот и спросонья не разобрались, давай сразу протокол составлять, значит, девицу эту опрашивать, мол, где была, зачем, да почему. Да — в слезы, в истерике бьется, тут и прокурорские подъехали, все ж таки не простой грабеж случился. Замесилась каша крутая, так бы и отвезли девчонку-то пострадавшую в морг, кабы один эксперт-старичок не догадался ей пульс пощупать.
"Короче говоря, жива оказалась эта жертва окровавленная. То ли от расстроенных чувств, а может и с радости, кто их, блядушек-то, разберет, но напилась она оказывается в эту ночь, да так, что и сама себя не помнила. То ли сама упала, то ли банку трехлитровую уронила, а стекла в доме — полно. Вот об это стекло-то она и порезалась. Понятно дело, кровищи-то вагон, а ей — хоть бы хны, не почуяла ничего, дурища. Пьяная потому что…
Свезли её, значит, в больницу. В какую, куда — не скажу, не знаю, да и чего мне знать-то? Девка-то эта приблудная, и двух лет еще на районе не прожила. А вот уж народу сколько перебаламутила, сказать страшно…"
— Что там было в самом деле, никто правды не знает, а если кто знает, нам не скажет, — чуток ревниво отозвалась высокая, когда Сергеевна остановилась передохнуть. — Может, пьяная, может, трезвая, а может и порезал её кто так, чтоб на него не подумали. Пускай там полиция и разбирается, чего ж гадать-то? А вот то, что с утра Ленька Воронцов объявился, это чистейшая правда, и ни в каких доказательствах не нуждается. Я его сама видела.
— Ленька, Ленька… — задумчиво, вспоминая, произнесла Сергеевна. — Да какой же он Ленька-то, если он Алексей? Про того Воронцова-то говоришь?
— Про того, про того, — подтвердила высокая. — А я вот его как с детства Ленькой звала, так и привыкла. Пускай для меня Ленькой остается.
— А как же так получилось, что и на похороны не успел, да и ведь девять дней вчера было? — с явным огорчением спросила скорее саму себя Сергеевна. — А уж мать-то он любил, тут слова поперек не скажешь…
Как и в нашей жизни, здесь замешано и перепутано в странном клубке: немного стрельбы и анархии, затаившаяся на окраине уездного города наземная база орбитальной космической станции, живущие среди людей инопланетяне-эмигранты, краткое путешествие к иным мирам, любовь без многословных признаний и «жестоких» страстей.Действие происходит в неком параллельном мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из частных случаев теоремы Дургэма, сформулированной Робертом Шекли: «Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее». Не ищите прямых аналогий и аллюзий на наш мир, в вероятностном (параллельно-перпендикулярном) мире история шла своим путем, в чем-то отличным, а в чем-то очень похожим на наш. Но вот люди в этом мире ничем не отличаются от нас, так же любят и страдают, ищут истину и отказываются от справедливости, рождаются и умирают, старятся, болеют, переживают… живут полноценной жизнью… Я не стал давать расшифровки аббревиатур в тексте, так же не разъясняю имена некоторых исторических личностей.
Как изменилась бы история, если бы после войны Сталин решил не кормить русским хлебом поляков и чехов, румын и болгар, венгров и немцев? Если бы Германия осталась объединенной? А железный занавес проходил бы по советской границе? Возможно ли было отказаться от создания социалистического лагеря в Восточной Европе? И направить усилия дипломатов, политиков, военных на Ближний и Дальний Восток. А что, если так и случилось в одном из бесчисленных параллельных миров?
Там, где искусство несёт смерть в прямом смысле, где все под Надзором и всё по Распорядку — как жить? И ради чего?*** Рассказ вышел на бумаге в 2016 г. на русском и в 2018 г. — в переводе на польский. Арт на обложке — иллюстрация к польскому изданию от Anna Helena Szymborska.
Мрачненькая сказка про маленького, но отважного и ужасно благородного монстрика. Магии нет. Богов нет. Эльфов/гномов тоже нет. Есть только жалкие осколки огромной био-технологичной цивилизации и почти типичное средневековье на единственном уцелевшем после апокалипсиса кусочке мира.ЧИТАЙТЕ НОВЫЙ ДОЛГОЖДАННЫЙ РОМАН УЛЬЯНЫ КУЗНЕЦОВОЙ — РУССКОЙ УРСУЛЫ ЛЕ ГУИНН!
После падения астероида Апофис наш мир изменился, полностью покрывшись слоем серой непроглядной пыли. Люди, которым удалось выжить, получили удивительные способности. Они смогли превращаться в животных и стали называть себя зверолюдьми. Спустя много лет после катастрофы все зверолюди оказываются разделены на кланы, в каждом из которых царят свои порядки. Молодым разведчикам из клана снежных барсов выпадает возможность вернуть миру былые краски, очистив его от пыли. Но для этого им придется отправиться в опасное путешествие, раскрыть множество тайн и научиться отличать друзей от врагов.
Мир «ДО» — уютный и привычный. Конкурирующих государств больше нет, границы — условность. Нет войн и терроризма, жизнь тиха и размеренна. Но в какой-то момент все рушится, и появляется мир «ПОСЛЕ» — слишком страшный, чтобы ходить без оружия. Многие живые мертвы, а мертвые — всё еще живы. Грань сверхъестественного сместилась, ломая рациональные представления о жизни. Те немногие, кому удалось выжить, растеряны и не представляют кому теперь доверять и где искать защиты. Лишившись родных и близких, нормальной жизни и веры в человечность, они пытаются понять, что делать дальше, когда привычного мира не стало. От автора: Когда привычный мир рушится, становится не важно, кем ты был: учителем в школе, айтишником, музыкантом, видеоблогером или маленькой девочкой с воображаемым другом.
«After Death» - Игра еще до релиза наделала много шума. Но корпорация Альфа Нова решила что этого мало. Пять сотен человек со всего мира были приглашены для бета-теста игры. Кибер спортсмены, атлеты, военные и экстремалы стали игроками в режиме «Battle Royale». А это значит что в бета тесте будет лишь один выживший и победитель. Никаких возрождений, роста уровней, болевого порога и магии. Только реализм и только хардкор.
Теперь не существует прежнего мира. Наш мир — два уцелевших города, над выжженной землей, соединенные между собой хрупким мостом. Высокие неприступные стены отгораживали нас от того, что было там, за Вратами, и что тихо звали проклятой Пустошью. Нам рассказывали страшные сказки, о живущих там чудовищах, и о тех, кто не побоялся выйти за пределы города. Мы называли их Патрулем. Тех, кто берег наш сон…