Черный дневник. Книга первая - [4]

— Как и большая часть деревни, — добавил Сафир.

Валет кивнул, затянулся с блаженством.

— Мне его жена сказала, что на окраине какой-то дедок поселился. Вроде собирает всякое, чинит, продает.

Десантник потер руки:

— Сгоняем? Альнар пока баней займется, на стол накроет…

— Ага, таки шесть раз! — запротестовал я. — Поехали вместе… Лучше даже туда моцик откатить. Накинем сверху — дед соберет.

Сафир покрутил головой, взял протянутую Валетом сигарету, докурил в один затяг.

— Нет. Сейчас по грязи это двухколёсное не протащим, люлька где?

— Люльку переваривать надо, — вспомнил я, — крепления теперь не подойдут, мы ж раму меняли.

Валет не смог сдержать довольную улыбку, растянулась как муха в варенье, кивнул по направлению к гаражу:

— Об этом я позаботился. Теперь у нас люлька — звэр, как таран, ей богу. Я шипов наварил, вышло… мило.

Сунулись в гараж, толкая друг друга. Сафир поперхнулся, когда увидел, но руки сами уже щупают, поглаживают.

Единственное чего мы в мотоцикле не меняли, так это окраски. Заводской зеленый цвет сочной травы. И хоть добавили малость хромированных деталей, но стиль сохранили. Теперь с люлькой мотоцикл напоминал скорее средневековую колесницу. Ну, или дракона, зеленый такой, хищный. В коляске обивка из черной кожи, с вкраплениями красной материи. Еще и прожекторов понакрутил. Красота!

— Ладно, — подытожил я, — везем?

Валет пожал плечами, посмотрел на Сафира, тот произнес важно, ощутив значимость:

— Ага.

Баню топить пришлось всё же мне, друзья ушли переодеваться. Один напялил тельняшку, берет сунул в карман широких брюк из грубой материи, второй спёр мой хаки комплект. Я отмахнулся, зачем переодеваться, если скоро в баню.

С горем пополам собрали Урал, точнее собирал Валет, мы околачивались рядом. Еще точнее, я околачивался, а Сафир подавал инструменты. Предусмотрительный Валет закинул комплект ключей, мы с Сафиром закинули себя, но быстро опомнились, пришлось слезать.

Липкие комья земли забивались между колесом и крылом, приходилось каждые десять метров чистить. Благо асфальтовая дорога, хоть и древняя, всё же есть. Допёрли, там пошло легче. Смотрим с ожиданием на любимого зверя, что сейчас сам заведется, а мы сядем и всё. Не завёлся…

Валет повернул на очередную проселочную, что и дорогой не назвать, всё заросло, но проехать еще можно, в нашем случае — протолкнуть. После дождя воздух влажный, дышать тяжело, пахнет сыростью и пряными цветами.

Толкая железного коня через мокрую траву сами взопрели, а Урал засверкал, чистенький как свежий огурец.

Валет убежал вперед, калитка отворилась со скрипом, в два прыжка взмахнул на крыльцо, постучал громко.

Мы с Сафиром с трудом вкатили во двор мотоцикл. Сперва решили, что дома никого, постучали сильнее, втроем. Раздались тяжелые шаги, под которыми, прогибаясь, скрипят половицы. Дверь провисла от старости, и потому отворилась с грохотом, цепляя пол. На пороге встал рослый мужик, почти старик, но глаза живые, цепкие, осмотрел нас, ничуть не удивившись. Из-за дверей повеяло ветхостью, запах напомнил что-то из детства, а воспоминания всегда приятны, даже если и не очень… Старик глянул нам за спины, в глазах отразилось понимание, приглашающе отступил в сторону.

Мы люди не гордые, нас дважды звать не надо. Тёмные и прохладные сени вывели в избу. Комната светлая, большую часть занимает огромная печь, коих почти не осталось. Пол под ней не просел, хоть дом и старый, хозяин ухаживает. Часть комнаты огорожена светлым занавесом, что отделяет кухню.

— Деда, ты куда уходил?

С кухни сверкая босыми пятками выскочила молоденькая деваха, я не успел среагировать, как она оказалась в объятиях — приняла за старика. Взвизгнула и снова нырнула за шторку как испуганный кролик. Чем-то гремела, потом опять появилась улыбчивая мордочка, зарделась, пытаясь что-то сказать, дед выручил:

— Санька, приготовь чайку…

— Агась, — усердно закивала, — здравствуйте.

— Здравствуй, — в один голос отреагировали Сафир и Валет. Таких девушек любят все. Сразу видно, с мужчиной спорить не будет, работящая, шустрая и игривая, как солнечный зайчик. Кожа нежная, не испорченная косметикой, румяная.

Будь у Сафира усы, он бы наверняка один закручивал. Затуманенным взглядом смотрит на место, где стояла девчонка. Опомнился, лавка жалобно скрипнула под его ста килограммами, думал переломится, придется деду доплатить за ущерб от этого слона, но та оказалась крепче, чем выглядела.

— Ну, — начал старик, — чего стряслось?

Ответил Валет как самый опытный по вопросам техники. Дед сразу понял, с кем вести дальнейшие переговоры. На меня посматривал неодобрительно, но меня все старики почему-то не любят, а на десантника с легким презрением. Мол, судя по росту и толщине рук, головой парень думать не привык.

— Меняем коробку, вечером заберем.

— Всё?

— Ну, да… — засомневался Валет.

Я, почувствовав твердую почву под ногами, а именно почву рыночных отношений, включился:

— А есть варианты?

Дед усмехнулся:

— Коробку быстро поменяю, хоть двигатель не родной. Пока время есть, могу осмотреть, что найду — поправлю.

Я кивнул, полез в карман, вспоминая, в котором остались рубли, а в котором юани, сейчас в мире только две резервные валюты. Выудил пачку тысячных купюр: