Черный диггер - [5]

- Да, Войцех Казимирович, - приветливо отозвалась та.

- Сколько у него денег? - Профессор понизил голос, чтобы стоящему за его спиной Шурику, поглощенному рассматриванием витрины, было не особенно слышно.

- Шесть двадцать, - так же тихо ответила Зиночка.

- Что там у нас выходит?

- Чашка бульона, хлеб и чай.

- Зинуля, будьте добры, добавьте ему окорочка и... - Профессор оглянулся, пытаясь проследить взгляд Шурика, - два кусочка вон того торта. Он украдкой протянул ей купюру.

- И придумайте, пожалуйста, что-нибудь. Вроде того, что он ваш миллионный клиент.

Зиночка смешливо фыркнула, пряча деньги.

- Сейчас сделаем, Войцех Казимирович.

Старик повернулся:

- Шурик, ваш заказ готов.

- Пожалуйста. - Зиночка выставила перед ним чашку с бульоном, два кусочка хлеба, тарелку с ароматно пахнущими жареными окорочками, блюдце с тортом и чай, налитый в одноразовый пластиковый стаканчик.

- Ой! - испуганно сказал Шурик. - Дорого.

- Все в порядке, - заверила его Зина. - Это последние окорочка со вчерашней партии, поэтому они идут по сниженной цене. А торт - бесплатно, от нашей фирмы. Как стотысячному клиенту.

Она озорно блеснула старику глазами через голову Шурика.

- Берите, Шура, - сказал Профессор, пропуская его вперед, - вы сегодня удачно попали. Я уже сто тысяч первый клиент, поэтому мне дадут за полную стоимость.

- А... у вас хватит денег? - встревоженно спросил Шурик.

- Хватит, не волнуйтесь, - успокоил старик. - Берите заказ.

Шурик растерянно замер над тарелками. Зина с улыбкой наблюдала за ним. Сначала он протянул руки к бульону и окорочкам, остановился в секундном замешательстве, затем осторожно взял блюдце с тортом, чай и понес их к ближайшей стойке. Он шел потихоньку, маленькими шажками, не отрывая глаз от блюдечка. Аккуратно поставил их и вернулся назад за следующей партией.

Профессор взял у Зины два черных кофе без сахара, бутерброды и присоединился к нему. Шурик стоял за стойкой, рассматривая великолепие своего сегодняшнего пиршества и не решаясь к нему прикоснуться. Затем он вздохнул, разложил два кусочка торта на блюдце так, чтобы они лежали порознь, и подвинул блюдечко к Профессору.

- Берите торт, - сказал он. - Угощайтесь.

- Благодарю вас, Шура, - мягко сказал Войцех Кази-мирович. - Не стоит. Я не хочу.

- Он очень вкусный, - проникновенно сказал Шурик. Он даже закрыл глаза, втянул носом воздух и причмокнул, чтобы показать, насколько вкусный этот торт.

Профессор покачал головой:

- Нет, Шура. Ешьте. Я вообще не ем сладкого.

Шурик недоверчиво покачал головой. У него никак не выходило представить себе, как можно не любить сладкого.

Старик осторожно отхлебнул кофе и принялся за бутерброды.

- Тогда возьмите курицу, - сказал Шурик, отодвигая блюдце и подсовывая вместо него тарелку с окорочками. - Вам же не хватило вчерашней курицы.

Профессор отложил бутерброд и подвинулся ближе к нему.

- Понимаете, Шурик. Врачи запрещают мне есть много жареного, - Войцех Казимирович многозначительно указал глазами себе на живот. - Желудок.

- А тогда... - снова начал он.

- Да вы ешьте, ешьте. А не то все остынет, будет не так вкусно, - прервал его Профессор. Сейчас, не дай бог, слетится их братия, и Шурику самому ничего не останется.

Шурик вздохнул еще раз и принялся за еду. Сначала он выпил бульон с хлебом, маленьким кусочком тщательно вытер чашку, а потом, обжигаясь и дуя на пальцы, съел окорочка. Косточки он выложил на салфетку, завернул и положил в карман.

- Собачке Нике, - объяснил он. И добавил гордо: - Она мне дом сторожит.

Затем Шурик принялся за десерт. Он секунду поразмышлял, взял еще одну салфетку и переложил на нее кусочек торта побольше.

- На потом? - спросил у него Войцех Казимирович, допивая свой кофе.

- Это Кларе угощение, - сказал Шурик. - Я ей отнесу.

Клара была сиротой, такой же, как Шурик. Только она никогда не была в интернате, ее воспитывала тетя Фрося из "вокзальных". Но как она оказалась у нее, никто не помнил, в том числе и сама Клара. Фрося умерла больше года назад, и с тех пор Клара жила сама по себе. Она была невысокого роста, щупленькой. Совсем еще девочка, с громадными черными глазищами. У Клары оказался чудесный, очень чистый голос, и она зарабатывала тем, что пела перед пассажирами здесь, в зале ожидания, или на привокзальном рынке. Ее пение завораживало, вокруг нее всегда собирались люди, и даже грубый, насквозь проспиртованный Матрос однажды признался Войцеху Казимировичу, что, когда он слышит пение Клары, ему являются ангелы.

- Она нравится вам? - заинтересованно спросил Профессор.

Шурик застенчиво опустил глаза.

- Извините, если не хотите, можете не отвечать.

- Она хорошая, - сказал Шурик.

- Ну что ж. - Старик достал платок, промокнул губы, стряхнув упавшие на пальто крошки. - В таком случае передайте ей от меня привет.

Шурик просиял, как будто ему сделали комплимент.

- Конечно, Профессор, я передам.

- Ну-с. - Войцех Казимирович взглянул на часы. - Желаю всего хорошего. До свидания.

Он поднял свой портфель. Взял трость.

- Профессор, - сказал Шурик, - еще увидимся? Этой фразой, и именно с вопросительной интонацией, он всегда прощается с Войцехом Казимировичем.