Чёрный архипелаг - [48]

Вила оказалась декоративным портом. Войдя в залив, «Росинант» повернул вправо и описал большую дугу. Перед нами открылся остров Иририки и городские постройки. Мацей, не выпуская из рук штурвала, показал мне резиденцию британского комиссара, а также пристань французской администрации и, наконец, свой собственный дом, расположенный высоко над городом. Мы подходили к Правительственной набережной, откуда нас издали приветствовали две женские фигуры: Патриция и Хелена. Короткие, ловкие маневры — и «Росинант» прильнул к набережной родного порта. Через час мы уже сидели на веранде дома Мацея, который был расположен на крутом склоне горы, обрывающемся прямо в море.

В ближайшие дни я несколько раз со многих точек смотрел на город сверху, но вид с террасы Мацея был действительно number one. У наших ног простирался огромный город. В основном дома сгрудились вдоль берега. Я видел и площадки для гольфа, и собор, и красивый залив с островом Иририки в оправе из воды изумрудного цвета, подобный драгоценному камню. Вила с высоты имела вполне респектабельный вид.

История города и могилы

Первым поселением на острове Эфате стала Хаванна-Харбор. Это название придумал командор Джон Эрскин в 1849 году. Зная, как «изобретательны» англичане в ономастике, не трудно догадаться, что командир прибыл в эти края на корабле ее величества «Хаванна». Если не принимать во внимание таких залетных птиц, как торговцы сандаловым деревом, то можно сказать, что на Новых Гебридах европейские поселения появились лишь в 60-х годах минувшего столетия. Рост цен на хлопок на мировом рынке стал непосредственной причиной освоения Эфате. «Хлопковый бум» возник, очевидно, вследствие гражданской войны в США. Предприимчивые люди поспешно создавали плантации хлопка везде, где только было возможно, в том числе и на этом забытом богом и людьми архипелаге.

Эфате и Танна — всего лишь начало деятельности плантаторов. Эфате оказался куда более спокойным местом, чем Танна, где аборигены с помощью копий и дротиков доказали белым, что они не одобряют вторжения чужаков. Столицей Эфате и наиболее известным местом на Новых Гебридах стала Хаванна-Харбор. В 1873 году Хаванна-Харбор, уже довольно значительное по тем временам селение в Океании, насчитывало тридцать одного взрослого европейца (преимущественно англичан). Вокруг цвел хлопчатник. Это были лучшие времена Хаванна-Харбора.

Однако цены на хлопок на мировом рынке резко упали, и на этом кончилось благополучие и будущее главного поселения на Новых Гебридах. Уже в 1874 году европейцев в Хаванна-Харборе оказалось всего девятнадцать, а вместо хлопка стали выращивать кукурузу. В 1878 году здесь пронесся страшный ураган и окончательно добил Хаванна-Харбор. Жена миссионера близлежащего острова Нгуна писала в своих дневниках, что в тот день «от берега до самых вершин холмов не осталось ни одного зеленого листочка, ни былинки. С деревьев и кустов была почти целиком сорвана кора». Недобитых европейцев прикончила лихорадка. Донесения того времени свидетельствуют: «никто из живших на этом берегу не избежал болезни».

Однако Хаванна-Харбор еще не сдавался, пытаясь противостоять превратностям судьбы. В поселке появилось несколько новых английских колонистов. В 1882 году на острове открылся даже магазин с товарами, принадлежащий Compagnie Caledonienne des Nouvelles Hébrides. Жизнь этому предприятию была дана в Нумеа французом — Джоном Хиггинсоном, Магазин вскоре прославился самым скверным грогом, какой только продавался в радиусе пяти тысяч миль. То и дело вспыхивали скандалы, драки. Капитаны судов старались обойти Хаванна-Харбор стороной, чтобы не оставить часть своего экипажа на местном кладбище.

Несмотря ни на что, губернатор Новой Каледонии, заботясь лишь о колониальных интересах Франции, выслал на Новые Гебриды военный гарнизон численностью в сто человек. Почти весь его состав переболел в Хаванна-Харборе малярией. После этого гарнизон перебросили в Порт-Сэндвич на Малекуле. Тем не менее три года спустя, гонимый долгом перед империей, в Харбор прибыл британский консул Хью Ромилли. Он продержался там менее года и на прощальном вечере, устроенном по случаю его отъезда, заявил:

— Не думаю, что еще где-нибудь на свете существует более неприятное место, чем это.

Хью Ромилли переехал в Вилу, там он нашел нескольких европейцев, среди них оказался швед по прозвищу Джек. Он прожил в Виле пятнадцать лет! Среди поселенцев оказалось также несколько французских семей. Их направила сюда Compagnie Caledonienne.

Поселок так разросся, что из Хаванна-Харбор в Вилу перевели даже знаменитый магазин с отвратительным грогом. Известно, что в 1891 году здесь жили двадцать семь взрослых европейцев, тогда как в Хаванна-Харборе только шесть. Вила, названная сначала французами Франсвиллем, стала самым крупным европейским поселением на Новых Гебридах.

В 1898 году один австралийский журналист писал: «Войдя в залив, можно увидеть три-четыре претенциозных здания и полдюжины домиков, разбросанных на берегу вдоль главной улицы, которая напоминала тропинку в джунглях». Немногим лучше выглядела Вила в 1906 году, когда официально получила статус столицы Новых Гебрид. Вскоре после этого торжества были возведены первые постройки для двух важных учреждений: Объединенного суда и Почтового отделения. К 1967 году Вила стала крупным городом с населением более десяти тысяч жителей.