Чёрный архипелаг - [32]

Аборигены Австралии не годились для монотонной работы на земле. Полинезийцы из центральной и восточной части Океании также не выдерживали продолжительного, напряженного труда. Зато островитяне с Новых Гебрид, большей части Соломоновых островов, прибрежных районов Новой Гвинеи и близлежащих островов оказались первоклассными орудиями рабского труда. Поэтому вскоре они стали предметом охоты. Их часто похищали или хитростью выманивали из деревень. При этом белые проявляли необычайную изобретательность, что приводило, как и в период погони за сандаловым деревом, к ответным действиям аборигенов.

В практике похищения людей допускались любые средства. Охотники за невольниками переодевались миссионерами, выступая в белых полотнищах, имитирующих стихарь. Для полного камуфляжа некоторые капитаны возили на суднах фисгармонии, на которых наигрывали псалмы. Когда аборигены толпами собирались на палубе корабля, экипаж шхуны набрасывался на них, загоняя палками в трюм. Потом судно выходило в море, чтобы повторить трюк в другом месте. Негодяи, занимавшиеся этим гнусным ремеслом, при осмотре «товара» проводили своеобразный «отбор». Они выбрасывали за борт детей и стариков, не имевших рыночной стоимости. Прославленный капитан по прозвищу Одноглазый употреблял свой протез для своеобразного шантажа. В присутствии вождя он вынимал вставной глаз и грозил, что у всех островитян выпадет по глазу, если деревня не поставит на корабль необходимого количества людей. Изобретательному капитану никогда не приходилось жаловаться на отсутствие «товара».

Другим излюбленным способом заманивания «живого товара» были своеобразные услуги, которые торговцы невольниками оказывали аборигенам в надежде получить взамен вознаграждение в виде «живого груза». Они просто-напросто помогали аборигенам в охоте за человеческими головами. Среди многих племен Меланезии существовал обычай, в соответствии с которым юноша, чтобы быть причисленным к мужчинам и взять Жену, должен доставить в свою деревню голову воина или любого другого человека. Одному из вербовщиков пришла мысль возить молодых мужчин к соседним племенам, которые имели совсем другие обычаи и легко становились жертвами охотников за головами. Доставив пассажиров на родной остров, вербовщики получали за услуги определенное количество выносливых рабов.

Однако такой образ действий казался некоторым торговцам слишком обременительным, они стали сами заниматься охотой па островитян и торговать «готовыми» головами.

Самым могущественным покровителем охотников за невольниками, в особенности тех, что поставляли свой «товар» в Квинсленд, был Роберт Таунс, плантатор, влиятельный человек, пользовавшийся в Австралии известностью. В настоящее время его имя носит один из важнейших портов на восточном побережье Австралии — Таунсвилл. Он оказывал поддержку всевозможным негодяям, которые поставляли меланезийцев на его плантации, и не раз использовал свое влияние в органах правосудия Австралии. Смертность невольников, работавших па Таунса, достигала устрашающего количества: двести пятьдесят человек из тысячи. Оставаясь бодрым и крепким, Таунс дожил в своей роскошной резиденции в Сиднее до глубокой старости. Разумеется, он не принимал личного участия в гнусном деле, тем не менее именно он несет ответственность за смерть тысяч людей.

Теперь невозможно восстановить статистику, касающуюся торговли невольниками, даже если бы… она когда-нибудь существовала. По довольно грубым подсчетам, торговцы невольниками только в Квинсленд поставили около шестидесяти тысяч островитян с Кораллового моря! Возможно, эта гигантская цифра не столь убедительна, как тот факт, что в результате торговли невольниками острова Меланезии практически обезлюдели. С Новых Гебрид было вывезено так много коренных жителей, что для работ на плантациях, заложенных здесь впоследствии, французы ввозили кули из Индокитая.

Миссионеры пытались защитить своих «овечек», писали протестующие письма властям, правительствам. Однако они могли сделать немного. Теоретически «вербовка» канаков допускалась законом штата Квинсленд, благодаря чему беззаконие получило форму легальной деятельности. Получив лицензию на вербовку — а это не составляло никаких трудностей, — можно было стать охотником и торговцем невольниками. Немногочисленные военные корабли, патрулировавшие в Меланезии, практически не имели никаких возможностей предупредить блэкбердинг. Если какой-нибудь негодяй и попадался с поличным, добиться обвинительного приговора в судах Нового Южного Уэльса или Квинсленда было просто невозможно. Слишком мною влиятельных людей в этих колониях (в те времена) было заинтересовано в постоянных поставках дешевой рабочей силы. В то же время корабли королевского флота должны были отомстить аборигенам в тех редких случаях, когда несчастные в качестве самозащиты захватывали какую-нибудь шхуну и убивали членов экипажа.

В те времена жители «Черных островов», наверное, мечтали о том, чтобы шхуна, лучше всего «вербовочная», вместе с экипажем, который годился лишь на жаркое, налетела на рифы. Правда, по мнению привередливых каннибалов, мясо белых, пропитанное ромом и папиросным дымом, слишком… соленое, но жители других островов, часто служившие на таких шхунах матросами, с точки зрения вкуса были безупречны. Однако аборигенам, которых похищали, обманывали, истязали, лишь в редких случаях удавалось отомстить охотникам за невольниками. Такой акт мести, которому подверглась небольшая шхуна «Мэри Ида», записан в хрониках архипелага Новые Гебриды.