Чёрный архипелаг - [12]

— Грустная история. Однако только одного К погубили его собственные деяния.

— Вы правы, но не следует забывать, что Койл тоже был убийцей. Неизвестно еще, какие грехи остались и на совести Крэйга. Боюсь, что в те времена невинные агнцы не имели дел на Новых Гебридах, — заключила свой рассказ гостеприимная мадам Стюарт. Она угощала нас великолепными домашними пирожными из кокосовой муки.

На берегу Большого залива

Когда мы медленно потягивали ледяное пиво в баре, возле нашего столика выросла фигура капитана Ламберта.

— Привет, Мачи, как поживаешь, Януш? Чертовски жарко. Похоже, сезон дождей с опозданием, но уже начался.

— Жди ураганов, — добавил Бохеньский.

— Да-а. Теперь надо смотреть в оба. Слушай, Мачи, японцы все скребут твою калошу?

— Грех обижаться, завтра или послезавтра спущу судно на воду.

— Ты не собираешься заглянуть в Большой залив?

— На Аоба, господин. Я везу туда чиновника департамента земледелия.

— А у меня для тебя есть кое-что.

Услышав слова «Большой залив», или Биг-Бэй, я стал внимательно прислушиваться. К его берегу около четырехсот лет назад пристал Кирос. Именно с того момента и началась не столько история Новых Гебрид, сколько история проникновения европейцев на этот архипелаг. Отправляясь в путешествие по Западной Океании, я тщательно изучил маршруты экспедиций Кироса, Торреса и Менданьи. Мне было известно сравнительно недавно найденное в архивах «Письмо Торреса» испанскому королю, в котором мореплаватель сообщал о своем плавании к Маниле, после того как потерял из виду суда Кироса. Произошло это как раз после того, как его экспедиция покинула воды Большого залива.

— К сожалению, я ничем не могу тебе помочь. Хочешь переслать на плантации что-то тяжелое? — поинтересовался Бохеньский.

— Да-а, да-а, — Ламберти задумчиво потирал подбородок, — два электромотора. Эти штуки лучше бы морем, они, холеры, нежные…

— Капитан, у вас есть плантация в Большом заливе, там, куда когда-то пристали суда Кироса? — полюбопытствовал я.

— Плантация есть, но с ней один неприятности. Интересно, откуда это вы там в Польше знаете о Киросе? Он здесь-то мало кого интересует.

— У нас историю открытий в Тихом океане знают почти все, — бодро соврал я. Мачи с удивлением посмотрел на меня. Он не знал, что сведения о Киросе я получил буквально вчера из книжечки, которую одолжил мне районный агент в Санто.

— Кирос зашел на Эспириту-Санто 21 мая 1606 года. Может быть, побывал на участке, где теперь ваща плантация, и назвал Биг-Бэй Заливом св. Филиппа и св. Якова, а реку, впадающую в залив, Иорданом. Всех участников экспедиции Кирос наградил орденом Рыцарей Святого Духа — старался я, как мог. — Ночью стреляли из пушек, иллюминировали корабли фонарями, устроили фейерверк. Состоялся также бал. На следующий день под звуки марша и гром салюта команда торжественно высадилась на берег. Кирос громогласно объявил об аннексии нового материка «со всеми владениями, навсегда и пока существует закон». Он основал здесь поселок, назвав его Новым Иерусалимом. Так что, капитан, ваши права на плантацию на берегу Большого залива сомнительны.

Капитан Ламберти косо посмотрел на меня. Я понял, что шуточки на тему собственности здесь — дурной тон.

— Еще один умник нашелся… — пробурчал Ламберти.

— А кто же был первым? — подхватил я.

— Один желторотый, — он пристально посмотрел на меня, — из Сиднея, которому показалось, будто он нашел форт, построенный Киросом. Помнишь, Мачи, шум, который поднялся несколько лет назад, кажется, в 1967 году, вокруг этой истории? Экспедиция была, письма в «Пасифик Айлендс Мансли», болтовня…

— Помню, — кивнул Мачи.

— Что же произошло на самом деле? — спросил я.

— Да что там могло произойти? Я твердо знал, что хорошо известные мне развалины — торговая база, построенная Колониальной компанией Тихоокеанских островов. Кое-кто хотел поумничать. Одни утверждали, что это — руины миссии, другие — развалины китобойной базы. Были и такие, которые считали, что перед ними — постройки торговцев сандаловым деревом. Ну а я стою на своем[13]. Хотите посмотреть на эти камни? — неожиданно закончил он.

— Еще бы!

— Через час туда поедет мой управляющий, отправляйтесь с ним. Правда, там надо довольно далеко идти пешком.

— Пустяки. Только как я завтра доберусь назад?

— Вместе с управляющим. Ему надо вернуться сюда как можно быстрее.

Вскоре на «тойоте» появился управляющий, мистер Сантино. Было решено, что я вернусь прямо на судно в Палекуле. Не успел я и глазом моргнуть, как мы уже тряслись по отвратительной дороге, ведущей вдоль восточного берега острова.

Мистер Сантино оказался человеком неразговорчивым. Может, он был недоволен, что у него оказался неожиданный попутчик. Пейзаж тоже не радовал глаз: густой кустарник, сквозь который нет-нет да мелькало бледно-зеленое море. С трудом я вытянул у Сантино, что сначала мы поедем в Бухту Кабана. После чего я спокойно предался воспоминаниям об экспедиции Кироса.

Вскоре после того, как команда высадилась на Эспириту-Санто, у испанского командора начались неприятности. Долгие богослужения не произвели на местных жителей никакого впечатления. Однако то, что испанцы вырубили их деревья и вместо них посадили без разрешения неизвестные растения (кукурузу, хлопок, фасоль), привело островитян в ярость. Они отказались давать пришельцам продовольствие, видно, хотели, чтобы враги поскорее убрались с их земли, а может, потому что сами не имели лишних продуктов. Начались серьезные осложнения. Местных жителей заставляли доставлять продукты питания. У них отнимали детей и не возвращали под тем предлогом, что их следует обратить в христианскую веру. Появились первые жертвы, начались раздоры. Испанцы жаждали золота, Кирос — «спасения душ».