Черный ангел - [59]

И вдруг эту веселую, нарядную, кокетливую женщину я встречаю под именем Вероники, в качестве члена тайного оккультного братства, да еще получаю ее себе в наставники. Было от чего прийти в изумление!

Дядя в волнении прошелся по кабинету и задумался.

— Тут мне придется сделать изрядный скачок, — наконец, возобновил он свой рассказ.

Произошли события, говорить о которых я считаю себя не вправе… да и тяжело мне это… Вкратце дело было так. Бесси Кроссвенор, или сестра Вероника, оказалась очень осведомленной и опытной наставницей. Она скоро ввела меня в курс того, что я должен был знать, как член «Ложи правой пирамиды». Организованы занятия были великолепно. Во внутренности Сфинкса помещался целый оккультный университет с аудиториями, прекрасно оборудованными лабораториями, анатомическим театром и отдельными помещениями для разных упражнений.

Ты, вероятно, читал, какой шум в ученом мире произвело недавнее открытие американского египтолога, профессора Рейснера; этому ученому удалось проникнуть вглубь Сфинкса и обнаружить находящийся там роскошный храм Солнца, колоннады, лестницы и гробницу фараона Менеса. Несколько тысячелетий прошло, прежде чем мир узнал об этой тайне молчаливого Сфинкса. Но и то мир узнал не все: он и не догадывается, что небольшая группа людей, — братьев «Ложи правой пирамиды», — давно проникла в самое сердце Сфинкса, и только непредвиденные обстоятельства заставили их удалиться оттуда и уничтожить все следы своего пребывания. Впрочем, я несколько забегаю вперед.

Итак, под руководством очаровательной Бесси я начал занятия. Интересно было расположение аудиторий. Все они помещались наверху, в голове Сфинкса, соединенной с нижними этажами бесшумным лифтом, причем каждая аудитория, в зависимости от своего назначения, находилась в голове Сфинкса в месте соответствующего мозгового центра; в височных долях, где находится центр слуховых ощущений, находилась аудитория для изощрения слуха; там, где, по мнению ученых, сосредоточены наши волевые импульсы, была расположена комната для упражнения силы воли и т. д.

Словом, когда я вошел в курс упражнений и подробно ознакомился с системой преподавания, то к моему удивлению увидел, что оно поставлено на строго научную почву. «Ложа правой пирамиды» оказывалась хранительницей величайших научных истин, строго согласованных со всеми законами природы. И тут я убедился, что в мире нет чудес, а есть только неизвестное и неисследованное.

Вот тебе пример: с древних времен дару ясновидения приписывалось чуть ли не божественное происхождение; жрецы долгим искусством упражняли в себе эту способность, и все-таки она была настолько капризна, что не подчинялась желаниям; часто ясновидящий напрягал всю свою волю, все силы, и все-таки его духовный взор не мог пронизать мрак будущего. Но братья ложи могли в любую минуту быть ясновидящими; для этого им стоило лишь выпить настой особого растения, название которого сохранялось в глубокой тайне; теперь, впрочем, это растение известно; некоторые племена африканских дикарей знают его свойства; европейские же ученые только недавно узнали о его существовании; растение это называется «яге» и обладает способностью сообщать дар ясновидения. Видишь, как научно-просто, в конце концов, разъясняются все оккультные тайны! Впрочем, я уклонился от хода событий.

Итак, моим наставником сделалась прелестная Бесси Кроссвенор. Но занятия подвигались туго. Мало-помалу я так увлекся очаровательным учителем, что цель моего приезда в Египет утратила для меня всякое значение; я с нетерпением ожидал урока, но не для того, чтобы чему-нибудь научиться, а только для того, чтоб лишний раз встретить Бесси, полюбоваться ее чудным личиком и насладиться ее музыкальным голосом…

Дядя замолчал, мысленно переживая все, о чем он рассказывал.

Я тоже молчал, ожидая продолжения рассказа…

— Ах, опять эти воспоминания… — с виноватой улыбкой нарушил наконец дядя свое молчание.

На чем же я остановился?.. Да… Словом, подробности излишни… В старой, как мир, истории любви эти подробности более или менее одинаковы у всех… Я влюбился… влюбился, как мальчик… потерял волю, рассудок и, главное, способность относиться критически ко всему, что происходило вокруг меня. А относиться критически было к чему! Впрочем, я не хочу останавливаться на деталях; я вызвал тебя затем, чтоб при твоей помощи прийти к известному решению; решение это надо принять но возможности скорее… Каждая минута промедления может принести неисчислимые несчастья. Но в общих чертах ты должен усвоить суть дела.

Как-никак, мои оккультные знания возрастали. И я пришел к глубокому убеждению, как я уже сказал, что вся наша современная наука только азбука, по которой когда-нибудь, но еще в очень отдаленном будущем, мы научимся читать великую книгу природы. В мире нет ничего сверхъестественного в том обиходном смысле слова, как понимаем его мы. Духов, как представителей загробного мира, в которых верят спириты, не существует. Но существуют реальные физические и психические законы, существуют такие свойства человеческой природы и так называемых «бездушных» вещей, которые нам еще неизвестны и которые нашему ограниченному кругозору кажутся чудесными. Возьмем хотя бы чтение мыслей. Эта способность свойственна каждому человеку, но, конечно, ее нужно упражнять и развивать. Принцип ее очень прост: система беспроволочного телеграфа. Думающий посылает свою мысль со станции отправления, угадывающий принимает ее; весь вопрос в том, чтобы воспринимающий аппарат, то есть угадчик, развил в себе такую чувствительность, или, как называют оккультисты, «сенситивность», чтобы восприятие чужой мысли совершалось без всякого усилия с его стороны, почти механически. И я этого добился; вернее сказать, этого добились мои наставники по «Ложе правой пирамиды»; на развитие во мне этих именно способностей они почему-то обратили особое внимание. И результаты получились удивительные. Дошло до того, что голова моего собеседника представлялась мне чем-то вроде стеклянного шара, сквозь прозрачные стенки которого я видел реальное воплощение его мыслей. Тебе, конечно, известны опыты фотографирования мыслей? Так вот, подобная фотография мыслей моего собеседника была всегда пред моими глазами. Не только его напряженная, но даже мимолетная мысль сейчас же воспринималась моим мозгом. И вот что произошло.