Черный ангел - [20]

Лена всхлипнула, глубоко вдохнула.

— Это был такой важный разговор? — ломаным голосом спросила она.

— Да.

Ирвинг подал ей салфетки, чтобы промакнуть лицо.

— И о чем вы говорили? Может быть, я тоже могу помочь? — успокоившись, сказала Лена.

Ирвинг улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— У мужчин бывают свои дела, — сказал он. — Ну что, ты готова? Пойдем?

Лот знал, что выходные являются самым удачным временем для того, чтобы наносить визиты. По воскресеньям таможенники замка Быка отдыхали. Карл спустился к гостям довольно быстро. Даша даже не успела соскучиться и начать ковырять шелковые обои зала для приемов.

Шмеллинг то ли успел принарядиться, то ли так и расхаживал по дому в черных узких джинсах и белой рубашке с высоким воротником. Она выгодно подчеркивала его сходство с романтическим вампиром. Помимо вечной серебряной пули, которую Карл всегда носил на груди, Брюн заметила на его руке и серебряную печатку с какой-то руной. Это была фамильная драгоценность, которую Карлу удалось пронести через все невзгоды войны. Шмеллинг как-то раз признался, что однажды дела его были так плохи, что он всерьез подумывал продать печатку. Но к Брюн Карл приходил без перстня. Его вычурная форма мешала при ласках.

Выглядел Карл весьма бодро и свежо. Слухи о трехдневном запое, таким образом, не подтвердились.

— Чем обязан? — осведомился Карл у Лота после обмена приветствиями.

— Дай, думаем, заглянем по-соседски, — расплывчато ответил тот.

— Понятно, — хмыкнул Карл.

Шмеллинг сообразил, чего опасался Лот на самом деле, но постеснялся разговаривать об этом при жене и ребенке. Откровение Карла насчет его мазохистских наклонностей, видимо, произвело сильное впечатление на Тачстоуна.

— Чаю? — предложил Шмеллинг.

— Может, лучше все вместе прогуляемся до развалин? — сказала Брюн. — Погода сегодня чудесная. Учитель дал Даше задание на лето — подготовить доклад о каком-нибудь историческом объекте нашего города. Лето скоро кончится, а у нее еще ничего не готово.

— А чаю можно будет попить на обратном пути, — заметил Лот.

— Или так, — кивнул Карл.

Вся компания покинула замок. Лот замедлил шаги у своей машины, что стояла на большой асфальтированной площадке перед мостом. Но Шмеллинг совершенно очевидно собирался дойти до развалин пешком. Это было не так далеко — километра полтора. Но Лот, например, давно уже не гулял пешком без телохранителей. Карл же, как оказалось, был более беспечен или же более смел. Лот осознал, что если будет настаивать на том, чтобы проехать эти злополучные полтора километра на машине, то будет выглядеть нелепо и к тому же трусовато. Он промолчал и последовал за другом, женой и дочкой, чувствуя всей спиной прицел снайпера. Белая рубашка Карла была прекрасной мишенью, да и летняя синяя ветровка Лота — то же. Лоту хотелось сказать Карлу, что эта бравада может очень дорого обойтись им всем. Тачстоун решил подойти к этой щекотливой теме издалека. Когда вся компания спустилась с насыпи и углубилась в лес, он спросил Карла:

— Говорят, кто-то убил одного из твоих людей?

— Этот «кто-то» был я, — улыбнулся Карл.

— За что, ты конечно не расскажешь? — пробормотал озадаченный Лот.

— Этот парень взял мзду за провоз запрещенного груза и не поделился со мной, — ответил Шмеллинг.

Тачстоун засопел.

— И что за груз? — осведомился он.

— Ерунда, — ответил Карл. — Два ведра наноботов и ящик с электроникой, чтобы их запрограммировать.

— Но это же… — пробормотал Лот. — Этого же хватит на «зиккурат»!

Так называлась одна из разновидностей «лестниц в небо».

— Ну, «зиккурат» не «зиккурат», но на «пружину в коробке» точно хватило бы, — согласился Карл.

— И ты пропустил этот груз? — спросил Лот осторожно.

— Я не так глуп, как выгляжу, — ответил Карл меланхолично. Лот смутился. — Наноботы я оставил им, а контактный ящик забрал.

Лот перевел дух. Теоретически можно было подобрать электромагнитный ключ для общения с наноботами путем проб и ошибок. Но на практике не было известно ни одного такого случая.

За разговором они незаметно миновали заливной луг и добрались до руин церкви, некогда сложенной из красного кирпича. Она называлась церковью Благовещенья на Городище. Храм был создан в 1103 году, перестроен в середине четырнадцатого века, стойко перенес шведскую оккупацию, но не выдержал немецкой во время второй мировой войны. Он был разбит артиллерийским огнем и после этого уже не был восстановлен. Коммунисты равнодушно относились к религиозным памятникам, а никакого хозяйственного назначения постройка не имела.

Больше всего руины походили на тот символ, которым в астрологии обозначается знак «Скорпион» — буква «m», где правый элемент чуть выше левого, и в дополнение имеется длинная завитушка хвостика. В качестве левого элемента в данном случае выступала апсида, к которой примыкал северо-восточный угол церкви со столбами и арками. В качестве высокого элемента можно было воспринять круглую башенку, в которой Карл подозревал остатки колокольни. Остальные стены церкви сохранились на высоту, чуть превышавшую человеческий рост. В одной из них находилась полукруглая ниша.

Перед развалинами имелись две ямы, разделенные кирпичной перегородкой. Пол в церкви был деревянным. Когда перекрытия сгнили, попасть внутрь развалин стало возможно лишь по остаткам каменной перегородки, которые зрительно и выполняли роль завитушки, идущей вниз.