Черный Алмаз - [15]

Но дальше все произошло немного не так, как виделось капитану. Вот пираты выбрали до конца веревки абордажных крюков, и борта кораблей соприкоснулись. Они оказались почти на одному уровне: «Святой Доминик» был больше «Алмаза», но из-за тяжести груза имел сейчас очень сильную осадку.

Пираты — человек сорок головорезов, одетых, как обычно, в достаточно пестрые наряды, выстроились вдоль борта своего корабля, кто держа наперевес ружье, кто помахивая пистолетом, кто со шпагой или палашом наголо. Но ни один не перескочил на палубу «Святого Доминика». Не слышно было даже обычных в таких случаях шуток и восклицаний.

Капитан пиратов выступил вперед, поставил ногу на борт, точнее на то место, где борта соприкасались, и одним движением перемахнул довольно высокую преграду.

— Приветствую вас, капитан Дермот!

И, подойдя, он свободным движением протянул руку командиру сдавшегося корвета.

— Приветствую вас, мистер Рональд!

— Сэр Рональд, — как бы между прочим поправил Черный Алмаз Дермота и тотчас добавил: — Впрочем, я не придаю большого значения этим условностям.

«Раз говоришь, то придаешь!» — подумал про себя капитан «Святого Доминика», во все глаза глядя на знаменитого пирата.

Рональд Черный Алмаз издали выглядел очень рослым, вблизи же оказался среднего роста, едва ли не на полголовы ниже Дермота. Иллюзию создавала тонкая, по-кошачьи гибкая фигура флибустьера, в которой недюжинную силу обличали лишь хорошо развитые плечи. Высокая, гордая посадка головы, стройная шея, тонкие в запястьях руки с небольшими, очень красивой формы ладонями — все выдавало в нем настоящего аристократа, так что поправка «сэр Рональд» была, пожалуй, к месту. Но при этом в нем не было заметно ни малейшей изнеженности — форма ладоней не мешала им быть грубыми, до серых мозолей истертыми рукоятью шпаги и палаша. Ногти он и правда чистил, но кое-где на коже его рук чернели крохотные точки — это въелся в кожу порох, и его едва ли возможно было до конца отмыть.

Таким же было и лицо: правильное, с высоким лбом, с черными, будто аккуратно прорисованными кисточкой бровями, с почти греческим тонким носом, но трепетными ноздрями, выдававшими страстную натуру. Глаза, то ли темно-серые, то ли синие, смотрели спокойно и даже холодно. Губы небольшого, резко обрисованного рта были чаще всего плотно сжаты, что говорило либо об упрямстве, либо о глубокой, хорошо спрятанной грусти.

Трудно было сразу сказать, сколько лет сэру Рональду — по первому впечатлению почти юноша, лет двадцати, не более, но потом казалось, что он лет на пять старше — слишком глубок и серьезен был его взгляд, слишком заметно первое прикосновение морщинок к его лбу.

Одет пират был аккуратно, но небогато. Черные штаны и камзол из хорошего тонкого сукна, кожаные сапоги почти до колен, широкая ременная перевязь и такой же широкий пояс, тоже черные, на которых висели шпага, два пистолета, кинжал и патронташ. С шеи свисал тонкий шнур с небольшим серебряным свистком — обычным средством, которым пользовались многие капитаны для сигналов команде. Кроме того, Дермот заметил, что уши сэра Рональда проколоты, но серьги вдеты не были, скорее всего он либо редко их носил, либо бросил отдавать дань этой пиратской моде. Единственным украшением был массивный серебряный перстень на левой руке. Вправленный в него четырехугольный черный камень украшала резьба — скорее всего то была печать.

— Мои люди могут перейти на «Святого Доминика»? — спросил Черный Алмаз. — Если бы вы поручили кому-нибудь показать им груз и наблюдать за его переносом на мой корабль, то мы могли бы пройти в вашу каюту.

— Для чего? — спросил Дермот.

Сэр Рональд улыбнулся:

— Во-первых, для того, чтобы я мог написать вам бумагу, удостоверяющую, что вы передали мне вверенный вам груз под угрозой неминуемого уничтожения. Ваши наниматели обязаны будут это учесть и выплатить вам хотя бы часть оговоренного контрактом вознаграждения. Тем более что вон тот раззолоченный индюшонок, наверняка какой-нибудь лордик из казначейства, уж конечно, постарается поставить вам в вину потерю английского золота. И во-вторых, то условие, о котором я вам говорил, лучше будет оговорить с глазу на глаз. Так как? Кого вы назначите для передачи груза?

— Мистер Бэкли, — капитан обернулся к штурману, — сейчас господа пираты сиганут к нам на борт. Будьте же любезны провести их в трюм, да так, чтобы крышка, не дай боже, не захлопнулась и джентльмены не вообразили, будто их заперли. Покуда они переносят к себе на корабль золотые ящики, мы с капитаном Черным Алмазом выпьем в моей каюте по бокалу вина и кое-что обсудим. Я могу на вас рассчитывать?

— Само собой, капитан! — улыбнулся в свою роскошную бороду старый моряк. — Можете не сомневаться, господа пираты будут всем довольны, или я не сражался много лет назад среди них, а потом — против них. Эй, парни! Вы, вы, уважаемые флибустьеры! По моей команде — марш на борт! И будьте как дома: то есть не мусорьте, не рубите палашами мачты, не отправляйте потребностей на палубу — свой дом нормальные люди блюдут в чистоте и порядке! Вперед!

Покуда штурман произносил свою тираду, а пираты со вниманием ее слушали, сэр Рональд от души смеялся, уткнувшись в кулак, чтобы не захохотать во весь голос.