Черные яйца - [92]
Не дождалась Вера той поры, когда начал бывший ее возлюбленный зарабатывать деньги. Когда стал известным, популярным писателем, когда стали в его квартиру звонить и приходить люди именитые, знатные и богатые. Когда оделся он по-взрослому, стал носить хорошие костюмы и дорогие туфли, когда подстригся и купил себе машину – уже и близко Веры не было. Они несколько раз сталкивались в каких-то клубах, на концертах, которые Огурцов посещал теперь очень нечасто, сталкивались, кивали друг другу и расходились в разные стороны.
А ведь любовь была – ну, просто Шекспир. И тоже, вот, как сейчас с Глашей, – с первого взгляда.
Огурцов тяжело приподнялся на постели. Устал. Годы берут свое. Встал, подошел к окну.
– Ты что? – спросил Глаша. – Что-то не так?
– Все так. Просто думаю.
– О чем?
– Не могу сформулировать.
– Ну попробуй. Ты же писатель. Он услышал в голосе девушки иронию.
– Ну, писатель. А что в этом смешного?
– Да так. Инженер человеческих душ, да?
– Отчасти, – отчего-то начиная злиться, ответил Огурцов.
– Знаменитый...
– Не особенно. К сожалению.
– А чего ж так?
– Это сложный вопрос, – ответил Огурцов. – Там же все, как в любой отрасли шоу-бизнеса. В принципе, литература сейчас – тот же шоу-бизнес. Развивается по тем же законам. Раскрутка, реклама, промывание мозгов массового читателя. Поработали как следует, деньги вложили – вот, получайте новую звезду. Нового, так сказать, знаменитого писателя. Причем, в любом жанре. В детективе это заметно больше, в, если можно так выразиться, серьезной литературе – меньше, но суть одна.
– А чего ты сердишься-то, Саша?
– Я? И не думаю. Мне с тобой так хорошо, что я не могу сейчас сердиться, – соврал Огурцов. На самом деле он злился все больше и больше. Злость подпитывала сама себя, началась какая-то цепная реакция – он не понимал причину, вызвавшую мощную волну раздражения, и от этого непонимания все глубже и глубже погружался в бездонный омут агрессивной депрессии.
– Я же вижу, – сказала Глаша. – Вижу, что ты злишься.
– Ну, допустим, – ответил Огурцов.
– Ладно, перестань, Саша. Расскажи лучше, что ты пишешь сейчас?
– А откуда ты меня знаешь вообще?
– Ну, как это – «откуда»? Ты же бываешь в нашем клубе. Редко, но бываешь. И с друзьями. Друзья и говорят. И потом, я ведь слышу, о чем за столиками клиенты беседуют. А город наш, Питер, – он же маленький. Здесь почти всё про всех рано или поздно узнаешь. Книжки твои, между прочим, в магазинах продаются. А знакомые твои – большей частью алкоголики. Как пойдут за столиками трепаться, орать на весь зал – волей-неволей все окружающие в их беседу включаются.
– Ладно... Ты лучше о себе расскажи. Злость не проходила. Встретил, видите ли, женщину своей мечты и вместо того, чтобы предаваться нескончаемой радости, жить этими минутами – кто знает, когда их время закончится, – может быть, никогда, а может быть, уже завтра или сегодня, – вместо этого снова начинается самокопание, комплексы какие-то, размышления о смысле бытия и о месте его, Огурцова, в этом бытии. Может быть, болезнь какая-нибудь психическая развивается? Незаметненько так – подкралась и начинает подтачивать организм известного писателя. Что же – это даже стильно...
– О себе? А что мне о себе рассказывать? Работаю в «Зомби»...
– Это я уже понял.
– Сын у меня...
– Взрослый?
Глаша усмехнулась.
– Извини...
– Ничего, ничего. Я, наверное, выгляжу уже старушкой, если ты такие вопросы задаешь.
– Да нет, что ты...
– Семь лет. Папа наш где-то по стране рыщет...
– Что так? Бросил?
– Я его послала. Алкаш. Когда замуж за него шла – казался красавцем-мужчиной. Умницей. А потом – ни работы, ничего. Перестройка как раз случилась. Он и запил. Лег на диван – и лежит. Только пиво сосет и водку эту, из банок железных. Ну, полежал год, другой, третий... Начал вещи потихоньку продавать. Я его и послала. Квартира-то – моя. Иди, говорю, куда хочешь. Развелись, одним словом.
– Алименты хоть платит? – спросил Огурцов.
– Я и думать про него забыла – какие, к черту, алименты... Я же по судам не буду таскаться. Противно.
«Да. Ты и так можешь заработать», – подумал Огурцов и тут же назвал себя за эту мысль подонком.
– В общем, если честно, то как белка в колесе.
– А живешь... Одна?
– Хм... Ну, одна. Мне, знаешь, и с сыном проблем хватает. А мужика в дом... Что-то не хочется. После моего благоверного как-то, знаешь, не тянет больше замуж. Даже не замуж, а вообще – как-то одной спокойнее.
– А с Мишей... Ну, то есть, – Огурцов указал пальцем на пол, – с ним у тебя что?
– А что ты имеешь в виду? Если то, о чем я подумала, то в этом смысле – ничего. Просто помогает он мне. Время от времени.
– С друзьями своими знакомит? – не удержался Огурцов.
– Саша... Ты мне кто? Муж? Или папа? Что ты хочешь от меня услышать?
«Я хочу услышать... Что я хочу услышать? Что я самый лучший из всех ее мужчин? Что она хотела бы жить со мной? Чушь. С Веркой так же было. Тоже – любовь до гроба. С первого взгляда... И что? Ничего. Поздно, Огурец. Проехали. Шел бы ты домой».
– Мы с тобой еще увидимся?
– Как хочешь.
– А ты как хочешь?
– Мне с тобой интересно. Ты, кстати, так и не рассказал, что ты сейчас делаешь.
Антология освещает творческий путь музыкантов, чьими руками в России 1970-2000-х годов появился панк-рок. Из книги читатель узнает о творческом пути групп «АУ», «Гражданская Оборона», «Сектор Газа».Примечание: Содержит ненормативную лексику.
Новая битва за передел сфер влияния разгорается из-за одного из питерских телеканалов. Гибнут депутат Госдумы и крупный предприниматель. Кому-то очень нужно эти убийства «повесить» на лидера местной банды по кличке Мужик…
Книга музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина, одного из основателей группы «Кино», посвящена центральным фигурам отечественной рок-сцены.
Гибель родителей от рук киллеров круто меняет беззаботную жизнь шестнадцатилетней Насти. Одержимая местью, Настя сходится с «отморозками» – питерскими беспризорниками, готовыми помочь ей. Расправившись с убийцами, банда подростков становится известной в преступном мире, начинается ее восхождение к «криминальным вершинам»…
Книга музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина, одного из основателей группы «Кино», – первое художественное произведение о культовом коллективе и его лидере Викторе Цое.
В самые невероятные ситуации попадает герой романа Алексея Рыбина, занимающийся запретным промыслом военных трофеев, погребенных на местах боев в лесных чащобах под Петербургом. Волею обстоятельств он встает поперек дороги беспощадной и хорошо законспирированной банды, главарь которой издавна связан с всесильным КГБ — ФСК — ФСБ. Казалось бы, борьба безнадежна, исход ее предрешен, но трофейщик и его друзья все же вступают в неравный бой…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз – каким мы его еще не знали. Критические и философские эссе – и простые заметки «ни о чем». Случайные публикации в периодике – и наброски того, чему впоследствии предстояло стать блестящими произведениями, перевернувшими наши представления о постмодернистской литературе. На первый взгляд, подбор текстов в этом сборнике кажется хаотическим – но по мере чтения перед читателем предстает скрытый в хаосе железный порядок восприятия. Порядок с точки зрения на окружающий мир самого великого Берроуза…
Поколение Джей-рока.Поколение пирсинга и татуировок, ночных клубов и буквального воплощения в жизнь экстремальных идеалов культуры «анимэ». Бытие на грани фола. Утрата между фантазией и реальностью.Один шаг от любви — до ненависти, от боли — до удовольствия. Один миг от жизни — до гибели!
Эта книга о «конях», «мясниках», «бомжах» (болельщиках СКА, «Спартака» и «Зенита»), короче говоря, о мире футбольных и хоккейных фанатов. Она написана журналистом, анархистом, в прошлом - главным фаном СКА и организатором «фанатения» за знаменитый армейский клуб. «Битва за сектор» - своеобразный ответ Дуги Бримсону, известному английскому писателю, автору книг о британских футбольных болельщиках.Дмитрий Жвания не идеализирует своих героев. Массовые драки, бесконечные разборки с ментами, пьянки, дешевые шлюхи, полуголодные выезды на игры любимой команды, все это - неотъемлемая часть фанатского движения времен его зарождения.
«Пребывая в хаосе и отчаянии и не сознаваясь себе самому, совершая изумительные движения, неизбежно заканчивающиеся поражением – полупрозрачный стыд и пушечное ядро вины…А ведь где-то были стальные люди, люди прямого рисунка иглой, начертанные ясно и просто, люди-границы, люди-контуры, четкие люди, отпечатанные, как с матрицы Гутенберга…».
Согласитесь, до чего же интересно проснуться днем и вспомнить все творившееся ночью... Что чувствует женатый человек, обнаружив в кармане брюк женские трусики? Почему утром ты навсегда отказываешься от того, кто еще ночью казался тебе ангелом? И что же нужно сделать, чтобы дверь клубного туалета в Петербурге привела прямиком в Сан-Франциско?..Клубы: пафосные столичные, тихие провинциальные, полулегальные подвальные, закрытые для посторонних, открытые для всех, хаус– и рок-... Все их объединяет особая атмосфера – ночной тусовочной жизни.