Чёрные волшебники - [3]

И ради познания тайн магии друидов, Робин так усердно училась их мастерству у Генны Мунсингер. Она доказала себе и своей наставнице, что у нее есть врожденный талант к тому, чтобы творить волшебство, друидов – дар от матери, которой девушка не знала. Но одно дело – врожденные способности, и совсем другое – научиться контролировать те силы, которые тебе даны.

Робин упрямо тянула толстую лиану, отодрав ее от ствола дерева, пока та не осталась у нее в руках. Робин отшвырнула ее в сторону и ухватилась за другой побег – руки у девушки стали сильными и мозолистыми за этот год.

Эта лиана тоже, весьма неохотно, отпустила ствол дерева, и Робин потребовалась вся ее сила, чтобы справиться с упрямицей.

– Ладно, ладно, я тебе помогу, раз уж ты без меня не можешь справиться. Я буду тянуть вот тут, а ты возьмись за…

– Нет, – только и успела крикнуть Робин, но дракончик схватил свободный конец лианы и потянул изо всех сил. Отростки лианы, которые Робин с таким трудом распутала, со свистом вырвались и вновь оплели ствол огромного дуба.

А волшебный дракончик, запутавшись в этих ветках, оказался накрепко привязанным к дереву – лишь крошечный извивающийся кусочек оранжевого хвостика и маленькая когтистая лапка торчали из-под сплетения лиан.

– Так тебе и надо! – ругала его Робин, снова распутывая ветки. – Надо же смотреть, что делаешь!

Ньюту, наконец, удалось с трудом вытащить голову наружу, а потом сердито бурча и пыхтя он полностью высвободился из опутавших его веток.

– Больше никогда не буду тебе помогать! – обиженно проворчал он и, расправив тонкие крылья, взвился в воздух и повис над девушкой.

– А почему бы тебе не воспользоваться волшебством, чтоб справиться с этими лианами и покончить с делами на сегодня? – спросил он, воинственно поглядывая на дерево.

– Уход за рощей – дело рук и сердца друиды, – ответила ему Робин, повторяя один из своих уроков. – Роща – источник ее волшебных сил, и поэтому порядок в ней нельзя поддерживать используя их – иначе они исчезнут.

– Ну, а мне было бы ужасно тошно изучать эти твои науки и работать все время, день за днем, не зная отдыха. Разве ты не скучаешь по Тристану?

Неужели тебе не хочется домой?

У Робин перехватило дыхание – такую боль ей причинили вопросы несносного дракончика. Она пришла в долину почти год назад и до сих пор не имела никакой связи со своим домом. Генна утверждала, что только так она сможет по-настоящему развить свои способности. Робин не торопилась ответить на вопросы Ньюта, обдумывая, что она ему скажет, – не столько, чтоб убедить его, сколько для себя самой.

– Я очень скучаю по Тристану – и мне кажется, что с каждым днем все больше и больше. И я очень хочу быть рядом с ним. Возможно, когда-нибудь… Но сейчас, я должна узнать как можно больше об ордене друидов – я должна понять, смогу ли стать друидой островов, как моя мать к тетя. И если Генна говорит, что единственно возможный путь узнать это – выполнять самую простую и тяжелую работу в роще, значит так оно и будет.

– Конечно, конечно, – беззаботно сказал Ньют. – У Тристана, наверное, полно дел в Кер Корвелле – праздники, охота… хорошенькие деревенские девчонки и девицы из пивнушек. В жизни не поверю, конечно, что принц ффолков станет проводить жаркие летние вечера в холодке пивных, но, предположим, он…

– Ньют, помолчи немного! – воскликнула Робин гораздо резче, чем ей хотелось бы. Дракончик обладал удивительной способностью сердить ее.

Она очень скучала по Тристану. Но, напомнила себе Робин, она поступила правильно, когда решила последовать за матерью, которой никогда не видела и которая оставила ей в наследство книгу и посох, как доказательство того, что была друидой.

Разве не так?

Она помнила то чувство ужаса и изумления, которое охватило ее, когда она всего лишь год назад открыла книгу своей матери. Ей отдал эту книгу ее приемный отец, король Кендрик Корвелльский – отец Тристана. Листая страницы, Робин начала понимать суть того, что ей дано было сделать. Она узнала, что обладает силой и способностью служить богине, Матери-Земле, и сможет использовать могущество друидов для поддержания равновесия на островах, которые были ее домом.

Она вспомнила простой, ничем не украшенный гладкий посох, из ясеня, который, тем не менее, стал самой дорогой для нее вещью. Сделанный материнскими руками, он был вместилищем силы земли и одновременно инструментом, при помощи которого Робин могла творить чудеса. Посох спас ей жизнь, помог победить Темные Силы, пытавшиеся захватить королевство.

Сейчас он дожидался своего часа в мирной тиши домика Верховной Друиды.

В который раз девушка подумала о матери – ее тетка Генна Мунсингер так много рассказывала Робин о ней, что девушке казалось, она знала ее всю свою жизнь. И как всегда, сердце Робин наполнилось печалью: она никогда не сможет по-настоящему узнать женщину, подарившую ей жизнь.

Неожиданно резкий звук – треск сухих веток – отвлек ее от привычных размышлений, и Робин замерла на месте. Она была знакома со всеми, кто входил в рощу – никто не стал бы так шуметь. Даже Грант – неуклюжий бурый медведь, живший с ними в роще, передвигался совершенно бесшумно, несмотря на свои огромные размеры.