Черные очки - [54]

Выполнить этот приказ оказалось тем проще, что в этот самый момент Лена расплакалась навзрыд. События предыдущей ночи проявляли свое действие. Памела, намного более спокойная, помогла Лене выйти, и Боствик облегченно вытер рукою лоб.

– В лаборатории... – задумчиво повторил он.

– Вам кажется, что это представляет для нас интерес? – спросил Эллиот.

– Не исключено. Думаю, что нам наконец немного повезло и мы наткнулись на решение заботившего нас вопроса: откуда был взят яд. Я уже давно заметил, что после полосы невезения всегда приходит удача. Так уж оно бывает в жизни. Лаборатория! Не больше и не меньше! Похоже, что у этой особы просто страсть к химикам, а? Сначала этот тип, а потом мистер Хардинг...

Эллиот решился.

– Хардинг и есть тот тип, – сказал он и вкратце объяснил, в чем дело.

Во время этого рассказа, пока глаза Боствика становились все шире и шире, а доктор Фелл продолжал молча смотреть в окно, у Эллиота сложилось впечатление, что все сказанное им для доктора не новость. У него в голове мелькнула мысль, что в то утро Фелл прохаживался, пожалуй, достаточно близко, чтобы кое-что услышать. Тем временем Боствик, слушая, присвистывал с таким разнообразием интонаций, что это было похожим на концерт.

– Как вы... Когда вы все это узнали? – спросил Боствик.

– Когда она, как вы выразились, пыталась вскружить голову следователю.

Эллиот почти физически почувствовал на себе взгляд Фелла.

– О... о! – протянул Боствик. – Стало быть, это не было... впрочем, неважно... – Боствик вздохнул облегченно, однако с легким раздражением. – Главное в том, что дело можно считать завершенным. Все ясно. Теперь мы знаем, где она раздобыла яд – у мистера Хардинга. Надо полагать, она бывала у него в лаборатории, имела ко всему свободный доступ и могла незаметно стащить все, что угодно. А? Или же... – он сделал паузу и его лицо вновь помрачнело. – Кто знает? Кто знает? Мистер Хардинг – очень приятный и разговорчивый молодой человек, но только и с ним далеко не все ясно. Что, если мы с самого начала ошибались? Если она все это задумала вместе с Хардингом? Что вы на это скажете?

– Скажу, что вам надо выбрать что-нибудь одно.

– В каком смысле?

– Ладно, вы сказали, что дело можно считать завершенным. – Эллиот чуть ли не кричал. – Мне хотелось бы знать – какое именно дело? Сначала она, по-вашему, совершила убийство сама. Потом она совершила его с соучастием Эммета. Теперь оказывается, что она убила Эммета, а соучастником был Хардинг. Ради бога, будем же разумными людьми! Ведь не танцует же она какой-то танец смерти, хватая под руку каждого, кто ей встретится.

Боствик не спеша засунул руки в карманы.

– Вот как? И что же вы хотите этим сказать, друг мой?

– Разве я высказался недостаточно ясно?

– Нет, боюсь, что нет. Вернее, кое-что было сказано ясно, а кое-что нет. Я бы сказал, что вы, кажется, вообще не верите в вину этой девушки.

– Если говорить правду, – ответил Эллиот, – то так оно и есть. Я вообще не верю в ее вину.

Что-то с легким звоном упало за их спиной. Это Доктор Фелл, не отличавшийся особой грацией движений, сбросил с туалетного столика Марджори флакон духов. Несколько мгновений Фелл, моргая, глядел на него, а затем, убедившись, что флакон цел, поставил его на место, а сам, с выражением огромного облегчения откинулся на спинку стула. Сейчас он излучал удовлетворение так же, как печь излучает жар. Внезапно Фелл нараспев заговорил:

– Только я, Бертольд Руанский, рассказать могу по правде, как мы шли войной на мавров по приказу короля...

– Что это еще?

– О! – воскликнул Фелл, стуча кулаком в грудь, словно Тарзан. Затем, оставив проснувшиеся в нем вдруг трубадурские наклонности и с трудом переводя дыхание, он показал рукой в сторону окна. – Сейчас нам надо составить план кампании. Решить, кого мы будем атаковать, где и почему. Мисс Вилс, мистер Хардинг и доктор Чесни подъезжают к дому. Нам надо кое-что обсудить, но прежде всего я хотел бы сказать вот что. Эллиот, друг мой, я очень рад тому, что от вас услышал.

– Рады? Почему?

– Потому что вы совершенно правы, – просто ответил доктор. – Эта девушка повинна в случившемся не больше, чем я.

Наступило молчание.

Чтобы скрыть полное смятение, царившее сейчас в его голове, Эллиот отодвинул одну из занавесок и выглянул наружу. Под ним был газон, покрытая гравием подъездная дорожка и невысокая стена, отделявшая виллу "Бельгард" от шоссе. Открытая машина, за рулем которой сидел Хардинг, въезжала в ворота. Марджори сидела рядом с ним, доктор Чесни удобно устроился на заднем сидении. Несмотря на расстояние Эллиот заметил забавную деталь: в петлице одетого в траур Чесни белый цветок.

Эллиоту не было нужды оборачиваться, чтобы догадаться, с каким выражением лица Боствик слушает слова Фелла.

– Насколько я понимаю, – говорил доктор, – ваш план состоял в следующем. Вы намеревались с угрожающим воплем и самым пронзительным из своих взглядов наброситься на нее, размахивая перед ее носом этим шприцем, а затем бомбардировать ее вопросами до тех пор, пока она не сознается или, во всяком случае, не сделает какую-нибудь глупость. Так вот, мой совет очень прост: не делайте этого. Не говорите ей ни слова. Помимо того, что она невиновна. Боствик тяжело посмотрел на него.