Черные очки - [41]

– Послушайте! – проговорил доктор Фелл. Сказано это было так неожиданно и резко, что все вздрогнули. Каждый испытывал странное ощущение, как будто кто-то вдруг сзади схватил его за плечо.

– У вас есть какая-то теория? – спросил с жадным интересом доктор.

– О! – воскликнул Инграм, наклонившись, чтобы показать на какой-то предмет под стеклом витрины. Затем он резко выпрямился. – Если бы и была, то тут не время и не место излагать ее, не так ли, доктор?

– Тем не менее...

– Тем не менее! Вы, доктор, человек разумный, полагаю, что вам можно довериться. – Сейчас профессор игнорировал Эллиота так же, как он отнесся бы к стоявшему в углу манекену из папье-маше. – Сегодня ночью я сказал инспектору и повторил это несколько раз всем, что они неверно подходят к делу, что не принимают во внимание единственный важный фактор. Я имею в виду, разумеется, движущий мотив. – Лицо Инграма покраснело от напряжения. – Я не собираюсь начинать сейчас дискуссию, а хочу лишь задать один вопрос: вы слыхали об одном из самых сильных, какие только известны психологам мотивов убийства, который можно было бы, пожалуй, назвать жаждой власти над человеческой жизнью?

– Черт!.. – вырвалось у Фелла.

– Что, что?

– Ничего, прошу прощения, – немного смущенно ответил доктор. – Не думал, что так быстро придется столкнутся с этим.

– Вы отрицаете эту возможность? Скажите, вы верите в то, что вчерашнее преступление и преступление в магазине миссис Терри совершены различными людьми?

Доктор Фелл нахмурился.

– Нет. Напротив, я почти убежден, что их совершил один и тот же человек.

– Отлично. Тогда где вы найдете другое связующее их звено? Какой может существовать другой правдоподобный мотив?

Громко звякнул кассовый аппарат. Получив покупку, профессор обернулся и посмотрел на Фелла так, словно обертка пакета навела его на новые мысли.

– Могу лишь повторить: это единственный мотив, подходящий к обоим преступлениям. Убийца ничего не выигрывал, убив бедного Френки Дейла и чуть не убив ребятишек Андерсона. Он ничего не выигрывал, убив Марка Чесни. Я имею в виду – материально. Все мы знаем, что как Марджори, так и Джо Чесни, получат по наследству крупные суммы. Убийца, однако, – глаза профессора расширились, – не выигрывает ничего. Однако, мне, пожалуй, лучше перестать болтать и отвлекать вас от ваших важных дел. До свидания, доктор Фелл. До свидания, Стивенсон. До свидания.

Выходя, он не плотно притворил дверь. Запах сырого, свежего воздуха и мокрых листьев ворвался в комнату, вытесняя запах лекарств. Доктор Фелл насвистывал сквозь зубы "Aupres de ma blonde", а Эллиот, хорошо знакомый с этим симптомом глубокого раздумья, молча ждал.

Наконец, доктор, подняв свою трость, указал на дверь.

– Уверяю, я не сторонник того, чтобы истолковывать все в дурную сторону, – сказал он. – Тем не менее, есть у него алиби?

– Неопровержимое. Беда в том, что алиби есть у них всех. И алиби эти во всех случаях, кроме одного, состоят в том, что есть люди, видевшие каждого из них и готовые присягнуть в этом. В том единственном случае, о котором я упомянул, алиби основано на показаниях часов, которые нельзя было подвести.

Эллиот умолк, внезапно вспомнив, что разговаривает в присутствии постороннего человека – Хоберта Стивенсона. Он готов был поклясться, что во время его речи на лице Стивенсона мелькало выражение неподдельного наслаждения. Сейчас фармацевт, вновь обретя свою профессиональную серьезность, молчал с видом человека, получившего доступ к глубочайшей тайне.

Вопрос Эллиота прозвучал резче, чем он хотел.

– Что вы собирались сказать нам несколько минут назад, Стивенсон?

– Честно говоря, инспектор, я бы предпочел, чтобы вы это увидели сами. Если вы полагаете...

– Подойдите-ка сюда! – воскликнул доктор Фелл. Он обошел стойку и сейчас выглядывал уже из задней комнаты. Стивенсон, на которого явно произвела впечатление внушительная фигура доктора, последовал за ним. Фелл с большим интересом оглядывался по сторонам.

– А как у вас с ядами? – спросил он таким тоном, словно речь шла о состоянии водопровода.

– Нормально, сэр.

– Держите синильную кислоту или цианистый калий? Впервые за все это время Стивенсон встревожился.

Он пригладил обеими руками волосы, кашлянул и заговорил профессиональным тоном.

– Синильной кислоты ни капли. Немного цианистого калия, но я уже говорил утром мистеру Боствику...

– И много вы его продаете?

– Нет. Последние полтора года вообще не продавал... Об этом же можно сказать, правда? – Он неуверенно посмотрел на Эллиота, подошедшего к ним и стоявшего в узком и полутемном проходе между полками. – Как я уже говорил, сегодня утром инспектор Боствик беседовал со мною. И, между нами, я сказал ему, что на вилле "Бельгард" кто-то откуда-то раздобыл KCN для опрыскивания деревьев... хотя это чистая бессмыслица. В оранжереях температура весь год держится между пятьюдесятью и восьмьюдесятью градусами Фаренгейта и распылять там KCN было бы чистым самоубийством.

На эту сторону вопроса Эллиот раньше не обратил внимания.

– Если хотите, я могу показать вам регистрационную книгу, – сказал Стивенсон.

– Нет, нет. По правде говоря, – ответил Фелл, – меня больше интересует фотография, а ваша аптека сильно смахивает на фотомагазин. – Он огляделся вокруг. – Скажите, вы ведь продаете и специальные лампы "Фотофлад"?