Чёрные Мстители - [2]

Буденовцы неохотно расступились. Предводитель спрыгнул с седла, подошел к истекающим кровью пленникам. Он сделал знак пальцами, и двое красноармейцев проворно подняли умирающего старика на ноги.

Тот с трудом, медленно, открыл глаза.

— Узнаешь ли ты меня Иван? — негромко спросил предводитель, глядя старику прямо в глаза.

— Узнаю, собака, — прошептал тот, тяжело шевеля губами, но, вдруг, неожиданно с силою, смачно плюнул в лицо предводителю.

Тот отошел назад, вытер рукавом лицо и, не отводя взгляда, достал из кобуры маузер.

Тут старик уронил голову. По губам его потекла кровь. Предводитель прицелился, но, передумав, опустил дуло.

— Подох, — проговорил он негромко, пряча маузер. — А жаль, что подох. Очень жаль…

Вдруг откуда-то сверху два камня со свистом пронеслись в воздухе. Один камень больно царапнул щеку предводителя, а другой угодил в холку вороного коня. В то же самое время на другом конце села раздались испуганные крики:

— Белые! Товарищ Буденный, белые!..

Буденовцы поспешно вскакивали на взмыленных горячих коней и, стреляя куда попало, понеслись вон из хутора.

По приказанию предводителя рябой буденовец поднял пленного казака на седло и умчался вслед за отрядом в лес.

Вскоре хутор опустел. На улицах валялись только трупы убитых, и бегали взад-впёред перепуганные овцы.

С крыши одной из хат проворно спустились три красивых молодых казачки и с криком бросились к мёртвому старику, лежавшему посредине дороги, у сгоревшей хаты:

— Батька, батька!

Глава 2. Чёрные Маски

Оставшаяся без Государя Императора бывшая Российская Империя — великая когда-то держава, перед которой столетиями трепетали народы Востока и Запада, теперь лежала, раздавленная сапогом, задыхаясь в крови и пламени гражданской усобицы.

Вся Россия оказалась одним сплошным очагом раздора и мятежа. В захваченной большевиками Москве правили новые самодержцы — кровавые мужеложники Ленин и Троцкий. Они мечтали о том черном дне, когда российский пожар перекинется через границы несчастной державы и начнет пожирать планету — до конца, до полного уничтожения. В городах, занятых красными, хозяйничала ЧК. Мясники в черных, окровавленных кожанках разделывали здесь свои жертвы. Жители городов боялись проходить мимо зданий, где размещалась местные отделы Чрезвычайной Комиссии. Густая кровь стекала из под двери и собиралась в черную лужу на другой стороне улицы.

Всякая отпетая нечисть вылезала из темных земляных нор; вампиры и вурдалаки, ведьмы и упыри — каждый спешил насладится теплой, живой кровью. Словно дикие коршуны отовсюду слетелись банды петлюровцев, махновцев и всяких «батьков» без роду и племени. Вся эта злобная свора со страшным рычанием терзала и рвала в куски несчастную русскую землю.

На Украине правил гетман Петлюра. Под знаменами его собирались темные, лихие люди, привлеченные кровавым запахом гари и грабежа. И лилась кровь: петлюровцы резали украинцев и евреев, помещиков и крестьян, поляков и русских, вообще любого, у кого в кармане звенела мелочь.

А в Гуляй-Поле гулял черный атаман батька Махно. «Рубай и красных и белых! — кричал страшный батька. — Анархия — мать порядка!«…И снова лилась кровь.

Выпученными от счастья глазами смотрел на весь этот разгром и ужас смотрел из отхваченной кровавым ножом Польши свирепый безумец Юзеф Пилсудский. Он медлил и пока не вступал в драку, он ждал, когда силы врагов истощатся, когда захлебнется в крови русское сопротивление, и тогда, только тогда, зарычав, изогнется он и, лязгнув наточенными зубами, злобно сверкнув оскаленной пастью, прыгнет и оторвет от живого тела теплый и налитый кровью кусок.

Двигающиеся через петлюровскую Украину и наступающие на большевистскую Москву отряды генерала Деникина бесстрашно дрались, в пух и прах разделывая петлюровцев. С бешенным рычанием отступал побитый Петлюра. Бросая на землю винтовки и шашки, разбегались его бойцы — опытные в грабежах, но нерешительные в открытом бою. Однако деникинцам уже пришлось столкнуться с новым врагом — сильным и смелым, безжалостным и отчаянным. Словно лихая гроза гремело по донским и украинским степям страшное имя жестокого командира Семена Будённого. Будённовцы ни знали ни страха, ни жалости. Казалось, сама Смерть на своем огненном, вороном коне неслась во главе красных отрядов.

Ленин в Кремле не верил еще, что Деникин сумеет дойти до Москвы. Красная армия мобилизовалась. Одурманенные пропагандой русские рабочие и крестьяне шли в бой под выкрашенными в цвет проливаемой крови знаменами. Ряды большевиков росли. Ленин радостно потирал кровавые руки. Скоро падет Украина, потом — Польша, дальше — поход на Францию… Недалек час, когда целая Европа, а следом за ней и весь мир будет лежать у ног большевиков.

…Стоял вечер. На густо-краснеющем горизонте тяжело громоздились и ползли к зениту грозовые тучи. По широкой дороге в город длинной вереницей тянулись красноармейские телеги и тачанки. Это ехали продотрядовцы. Они возвращались с большого карательного рейда. На возах громоздились кадушки, наполненные зерном, капустой и огурцами, макитры (большая глиняная квашня) с молоком, сметаной и маслом, самогон, картошка и хлеб.