Черные минуты - [54]

— Понял, я понял, — примирительно сказал Евангелист и шепнул на ухо Ранхелю: — С ним лучше не спорить, он совсем пьяный.

В этот момент песня кончилась, из микрофона раздался скрежет, царапающий барабанные перепонки, затем упругие удары и голос диджея: «Тест… один, два, три… тест». Закончив проверку, он объявил, что музыкальный автомат клуба «Чероки» имеет честь представить «дорогим гостям» вечернее шоу — танцевальный конкурс элегантных леди клуба «Мулатто», прибывших сию минуту из нашей братской республики Чиуауа, дабы порадовать нас своим искусством под прекрасные мелодии. Зазвучала «Эль Бодегеро», заклубились искусственные облака. В темноте, полдюжины девушек начали пробираться к танцполу, уклоняясь по пути от мужских рук, норовящих ущипнуть за мягкое.

— Ничего они не умеют, — презрительно заметила подруга Круза. — Видела я их, они не профессионалы. Ни бедрами подвигать, ни грудь показать.

Когда они вышли на танцпол, стало понятно, что с девушками и впрямь что-то не то. Уверенные в себе молодые особы в обтягивающих костюмах — две крашеные блондинки, две брюнетки, одна чернокожая и одна китаянка. Они совсем не напоминали стриптизерш. Высокие и худые, по сравнению с обычными стриптизершами просто тощие. Самая толстая не тяжелее ста тридцати фунтов, пропорционально распределенных по всему телу! Они будто явились из фильма Оливии Ньютон-Джон.

— Блудницы, — буркнул Евангелист.

Девушки распределились по танцполу и начали свой сверхзвуковой танец. Ранхелю показалось, что движения у них чересчур сдержанные для такого заведения. Ничего развратного, провокационного, так что «дорогие гости», поглядев минуту-другую, начали зевать. Обычная реакция на всякое более интеллектуальное, чем публичный дом, явление.

Одна танцовщица воздела руки и выгнула спину, одновременно падая на колени. Этот жест был бы куда более уместен в телепередаче, чем на этом обшарпанном танцполе, где пляшут под «Джексон Файв». Ранхель наконец понял, что происходит. Это современный танец, и танцовщицы соответствующие. Бедные девчонки, что с ними сейчас сделают. В лучшем случае они будут освистаны.

Ранхель бросил в чашку с ромом два кубика льда и выпил почти все, надеясь, что алкоголь хоть немного поможет снять усталость и напряжение. Мысли о работе не оставляли его. «Значит, так, шеф не желает связываться с Джеком Уильямсом, поэтому он поручил расследование Траволте. Потом он окрысился на меня из-за листовок, посчитав, что это моих рук дело. Еще он сунул мне взятку от имени конгрессмена Волфера, чтобы я не рыпался. Будь тут дядя Мигель, он сказал бы: «Ты что, совсем дурачок, Винсенте? Можно подумать, тебя по знакомству на работу приняли. Думай, черт подери, факты смотрят тебе в лицо».

Из колонок гремела сальса. Теперь и вторая танцовщица упала на колени рядом с первой и молитвенно воздела руки.

— Вы, стервы, накурились, что ли? — взвизгнула пьяная шлюха и подлила ром для Круза.

Ранхель спрашивал себя, почему шеф пытается его отвлечь. В голове не укладывалось, что старик может покрывать убийцу, и даже не потому, что это идет вразрез с профессиональной этикой, а потому, что такие вещи в конце концов всплывают, а он не настолько рисковый, чтобы играть с огнем. Если только его не припугнули или не пообещали крупное вознаграждение за то, что он скорее спишет дело в архив как висяк.

Тут на танцпол вылез какой-то ненормальный в белой рубашке и черных очках. Покрутил головой, оглядываясь, и направился прямо к Ранхелю. Черт, да это Сиго, его подручный, которого он сегодня облагодетельствовал!

— Эй, босс, я пришел вас поблагодарить…

— Не называй меня боссом.

— Зови меня господином, ибо я господин. Евангелие от Иоанна, глава тринадцатая, стих тринадцатый.

— Садись с нами. А ты, дурацкий маньяк, иди проповедуй Евангелие в бандитские районы.

— Что будете пить? — спросила шлюха. — Круз угощает.

Ранхель собирался было уйти, но тут сверху забарабанил ливень, все громче и громче, точно существо с сотней кулаков било по железной крыше. В такую погоду нечего и думать о том, чтобы добраться до дома.

Сиго что-то сказал.

— Что? — крикнул Ранхель.

— Я говорю, я хочу вас отблагодарить, сеньор Ранхель. Такая сумма… я этаких денег и за четыре года не заработал бы. Представьте, сколько всего можно было бы купить, а вы взяли и все отдали мне!

Ранхель не ответил. Тяжело навалился на стол пьяный и сонный Вонг. Ранхеля и самого развезло. Девушки, что теперь направлялись к бару, уже казались ему красотками. Закончили свою современную муть и враз похорошели. «Какого хрена я напился? — думал Ранхель. — Проклятое пойло, зачем оно мне?» Видя, что он пьян, подскочила одна из прежних девиц. Его и впрямь повело. Он позволил себе немного пофлиртовать с ней, но сесть за стол все-таки не пригласил.

— Слушай, не жмись, купи мне выпивку, — заныла девица, — у меня дома отец и семеро младших братьев и сестер. Я их всех содержу.

— А чего их так много? Ты что, дочка Белоснежки?

— Если ты не согласишься, я уйду вон к тому парню. Видишь, он мне машет? Но мне хочется остаться с тобой. — Она схватила его руку и прижала к своей груди, а потом принялась энергично трясти плечами, делая вид, что танцует. — Ну что, милый? Согласен?