Черные минуты - [23]

Кабрера сделал шаг вперед.

— Что ты сказал?

— Я сказал: спроси у своей жены.

— Ты хочешь, чтобы я надрал тебе задницу?

— Нет, ты не понял. Если не хочешь огорчаться — не спрашивай. Но если хочешь узнать, где Винсенте, то спроси ее.

Внезапно Кабрера резким ударом ноги опрокинул стол, за которым сидел Чавез. Тот выбросил вперед кастет, что прятал за спиной, но Кабрера успел отступить и сам со всего маху двинул его в челюсть. Чавез упал, но не сдался. Увидев, что он поднимается, Кабрера ударил его ногой под дых. К несчастью для Чавеза, Кабрера был в ковбойских сапогах. Чавез взлетел в воздух, на лету повернулся и рухнул на пол позади стола. Он снова попробовал встать, но ноги его не слушались. Было слишком поздно. Пацифистский дух Кабреры испарился. Бедуино и Толстый Волк схватили его за руки, опасаясь убийства.

— Полегче, приятель, успокойся…

— Ага, теперь вы меня держите, мерзкие твари? Сукины дети! — крикнул он и вырвался.

Чавез, воспользовавшись заминкой Кабреры, швырнул в него кастет.

— Ах ты мразь! — зашипел Кабрера, почувствовал резкую боль в правой ноге пониже колена, и ринулся вперед, готовый прикончить злодея.

За свое спасение Чавезу следовало благодарить Розу Иселу. Она бросилась на спину Кабрере и запричитала:

— Сеньор Кабрера, не надо, не надо, успокойтесь!

Тогда Кабрера остановился. Постоял, отдуваясь, повернулся и побрел к выходу. В дверях собралась толпа — сбежались все новички. Роза шла рядом, желая прикрыть собой распростертого на полу Чавеза. Но по пути Кабрера услышал, что тот что-то бормочет. Он остановился:

— А ну-ка повтори!

— Тебе конец, — промычал Чавез громче. — Ты труп.

— Смотрите и мотайте себе на ус, — обратился к молодежи Кабрера, — если собрались кого-нибудь убить, убивайте сразу. А объявление в газете дадите потом.

По тому, как Чавез прищурился, Кабрера понял, что он не шутит. Опираясь на плечо Розы, он вышел на улицу.

— Пожалуйста, уезжайте отсюда! Чавез вам этого не простит.

— Не волнуйся, ничего со мной не случится.

— Может быть, вызвать скорую помощь?

— Если только для Чавеза. Я ему все зубы выбил.

— А себя вы видели? У вас лицо в крови…

И правда… Наверное, вначале Чавез смог-таки дотянуться кастетом до кончика его носа. Из носа шла кровь. Он был так зол, что не обратил внимания. И нога начинала неметь.

— Вам нужно к врачу, у вас может быть перелом.

В том месте, куда пришелся удар кастета, по ноге разливалась чернота. Роза права, в таком состоянии он ни на что не годен, надо ехать домой.

— Ой, он выходит! — испугалась девушка. — Уезжайте скорее!

Из дверей полиции вышел Чавез. Рядом семенил Толстый Волк. Чавез отдал приказ, и один из новичков побежал к патрульной машине, все время оборачиваясь на Кабреру. «Просто не верится, — думал он, — куда катится мир? Мои же коллеги будут меня пасти».

— Спасибо, детка, — сказала он Розе, — не волнуйся, возвращайся на работу. — Он обнял ее и заковылял дальше.

Каждый шаг отдавался в ноге острой стреляющей болью, но останавливаться было нельзя, потому что подручный Чавеза уже включил двигатель. Что ж, посмотрим, как ты за мной угонишься, сукин сын.

Вместо того чтобы сесть в машину, Кабрера сел в городской автобус. Коп поехал следом. На третьей остановке Кабрера вышел, поймал такси и поехал в обратную сторону, заставив копа разворачиваться посреди дороги. Кабреру это страшно забавляло. Он велел таксисту ехать в супермаркет «Розалес».

— Но это же рядом!

— Вот именно.

Таксист только глухо заворчал и свернул за угол. Коп не отставал. Кабрера вошел через центральный вход, а вышел с обратной стороны — прямо напротив полиции. Коп застрял на парковке, среди машин, снующих в поисках свободного места. Бедняга, сколько ему еще предстоит учиться.

— Добрый день! — поздоровался со всеми Кабрера, подходя к своей машине.

Чавез от злости покраснел как помидор, а Кабрера с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Pobres pendejos[8], он обыграл их вчистую! «Надеюсь, этим я не навредил своей карме», — думал Кабрера по дороге домой. Он торопился, даже проехал на красный свет. Нога жуть как болела, и каждый раз, когда он нажимал педаль газа, боль усиливалась.

На одном светофоре, когда уже зажегся зеленый, пикап, стоявший слева, вдруг сдал назад. Странно. Кабрера тоже попятился. Хорошо еще, что дорога почти пуста, а иначе было бы не миновать аварии. Кабрера не мог об этом задумываться, потому что боль стала невыносимой. И вдруг пикап поравнялся с ним и протаранил его правый бампер. Голова Кабреры прошла сквозь стекло, разлетевшееся на миллион осколков.

Из последующих событий он лучше всего запомнил слова на боковом зеркале, которые перечитывал снова и снова: объекты находятся ближе, чем кажется. Он не знал, ни кто он, ни где он находится. Видел, что пикап впереди снова собирался таранить его задом, но не мог пошевелиться. На миг ему показалось, что он с кем-то спорит, но, взглянув в зеркало, понял, что спорит не он. Сзади сидели две девочки — рыжая и темнокожая. Рыжая задумчиво говорила: «Надо шевелиться, а то мы врежемся в этот пикап». Наверное, подобно Кабрере, она была в шоке после столкновения. «Не суетись, — возражала ей темнокожая, — нам и так хорошо».