Черные кувшинки - [52]
Сильвио вышел к небольшому скверику перед серым зданием монументальной архитектуры. На его ступеньках томилось с десяток человек. Вход в Музей изящных искусств. Бенавидиш ускорил шаг. Да, Беатрис вбила себе в голову, что Лоренс — замечательный человек, знающий, остроумный и очень обаятельный. «Даже странно, — добавила она. — Для полицейского у него потрясающая интуиция. Почти женская». «Может, — задумался Бенавидиш, — в этом и кроется причина моего недоверия к начальнику? В том, что он нравится Беатрис? Хотя трудно найти человека, с которым у меня самого было бы меньше общего. Похоже, Серенака не интересует ничего, кроме живописи и женщин, с которыми спал Морваль. Или мечтал переспать».
Бенавидиш поднялся по ступенькам Музея изящных искусств. Вопрос, который не давал ему покоя все утро, принял теперь немного другую форму. Почему люди так восхищаются безумцами? Особенно женщины?
Инспектор Сильвио Бенавидиш стоял в холле Руанского музея изящных искусств и терпеливо дожидался появления хранителя. Высоченные потолки, огромные размеры помещения и великолепие стенных росписей действовали на него угнетающе. Он даже не заметил, когда перед ним вдруг откуда ни возьмись возник маленький лысый человечек в сером халате, спускавшемся чуть ли не до щиколоток, и протянул ему руку.
— Инспектор Бенавидиш? Я Ашиль Гийотен. Хранитель музея. Пойдемте. Боюсь, у меня не так много времени, тем более что я так и не понял, чего вы от меня хотите.
Сильвио посетила забавная мысль. Гийотен напомнил ему школьного учителя рисования Жана Бардона. В свои двадцать пять лет тот выглядел на все сорок. Гийотен был точно такого же роста, ходил в таком же халате и разговаривал в той же точно манере. Как ни странно, в школе учителя, особенно те, которых ученики не слушались, всегда выбирали козлом отпущения Сильвио. Наверное, Ашиль Гийотен принадлежал к той же касте злобных коротышек, которые тушуются перед начальством и отыгрываются на подчиненных.
Гийотен с поразительной скоростью поднимался по лестнице. Сильвио испугался, что он сейчас наступит на полу халата, споткнется и полетит вниз.
— Вы идете или как? И что там за история с убийством?
Бенавидиш затормозил, чтобы не налететь на серый халат.
— Довольно богатый человек. Окулист из Живерни. Увлекался коллекционированием живописи. Особенно интересовался Моне и «Кувшинками». Не исключено, что это и стало мотивом преступления.
— И?
— И мне хотелось бы узнать об этом немного больше.
— У вас что, в полиции нет подходящего специалиста?
— Есть. Расследование возглавляет инспектор, проходивший стажировку в отделе по борьбе с незаконной торговлей предметами искусства, но…
Гийотен слушал его с изумлением, словно в жизни не слыхал подобной ереси.
— Но?
— Но мне хотелось составить собственное представление.
Он так и не понял: то ли Гийотен вздохнул, то ли присвистнул.
— Ну хорошо. Что конкретно вы хотите знать?
— Начнем с «Кувшинок», если вы не против. Сколько именно картин на эту тему написал Моне? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят?
— Пятьдесят?!
Гийотену удалось невероятное — он издал возглас, напоминавший одновременно и крик ужаса и сардонический хохот. Что-то похожее умеют проделывать гиены. Будь у него в руках железная линейка, инспектору ни за что не уберечь бы свои пальцы. Все портреты, висящие на стенах в зале искусства Возрождения, устремили на Бенавидиша свои укоризненные взоры. Сильвио невольно опустил глаза — Ашиль Гийотен, напротив, воинственно вздернул плечи. Инспектор Бенавидиш обратил внимание, что на ногах у хранителя ярко-оранжевые носки.
— Вы что, надо мной смеетесь, инспектор? Пятьдесят полотен с «Кувшинками»! Так вот, знайте: на сегодняшний день специалистами атрибутировано двести семьдесят два холста кисти Клода Моне с изображением кувшинок!
Сильвио вытаращил глаза.
— Можно измерить их в квадратных метрах, если вам угодно. В конце Первой мировой войны Моне получил государственный заказ на двести квадратных метров художественных полотен под общим названием «Кувшинки», которым предстояло экспонироваться в музее «Оранжери». Но если добавить к ним «лишние» полотна, которые художник, страдавший катарактой, писал уже полуслепым, то получится примерно на сто сорок квадратных метров «Кувшинок» больше. Они выставляются по всему миру — в Нью-Йорке, Цюрихе, Лондоне, Токио, Мюнхене, Канберре, Сан-Франциско… Перечислять можно еще долго. И я уже не говорю о приблизительно сотне холстов с «Кувшинками», хранящихся в частных собраниях…
Сильвио воздержался от комментариев. Он сам себе казался маленьким мальчиком, которому только что объяснили, что теплая водичка, омывающая его ноги на солнечном пляже, не просто водичка, а часть огромного океана. Гийотен между тем продолжал свою гонку через залы. Стоило ему войти в очередной из них, смотрители с паническим выражением на лицах замирали по стойке «смирно».
Из зала, посвященного искусству XVII века, они перебрались в эпоху барокко.
— «Кувшинки», — продолжал вещать Ашиль Гийотен (он даже не запыхался), — это удивительный цикл, не имеющий аналогов в истории живописи. На протяжении последних двадцати семи лет жизни Моне писал только «Кувшинки». Только свой пруд с кувшинками! Постепенно он убирал с картин все второстепенные детали — японский мостик, ветки ивы, небо — чтобы целиком сосредоточиться на листьях, воде и игре света. Он сам поставил себе эти строгие рамки и не выходил за них. Последние работы, написанные за несколько месяцев до смерти, приближаются к стилистике абстракционизма. Мы видим на них только пятна. Специалисты называют эту манеру ташизмом — от французского tache, что значит «пятно». До Моне никто не делал ничего подобного. И никто из современников мастера не понял его замысла. Все считали, что художник к старости тронулся умом. Когда он умер, о «Кувшинках», особенно последних серий, все предпочли забыть. Списали их на старческий маразм!
Начиная с 2016 года Мишель Бюсси безоговорочно лидирует среди детективных авторов Франции, уверенно потеснив недавних любимцев читательской публики. Новый детектив закрепил успех писателя. Лето 1989-го, Корсика. Юная Клотильда приезжает с родителями и братом на Корсику, родину отца. Волшебное лето, солнце, море, дельфины, музыка, первая любовь и… фатальная автомобильная авария, в которой гибнут родители и брат. В живых останется лишь Кло. Лето 2016-го. Клотильда стала адвокатом, у нее любимый муж и дочь – того же возраста, что была Кло в год трагедии.
Все началось с катастрофы. За ней последовала загадка. Потом появился сыщик.Аэробус 5403 «Стамбул — Париж» врезался в гору Мон-Террибль. Никто так и не понял, что именно стало причиной крушения. Из всех, кто был на борту, в живых остался лишь один пассажир — трехмесячный ребенок. Девочка. Имя и фамилия девочки остались неизвестными. Две семьи начинают борьбу за право назвать девочку своей. В дело вступает частный сыщик.Сыщик потратил восемнадцать лет жизни, чтобы узнать имя девочки. Разгадке он посвятил многие тысячи часов, тысячи тысяч — всего себя, без остатка.
Маленький Малон живет с папой и мамой, которые его любят, особенно мама. Она все для него сделает. Но каждый вечер, когда Малон ложится спать, а за мамой закрывается дверь, наступает время, когда любимая плюшевая игрушка по имени Гути рассказывает ему таинственные истории. Слушать Гути его научила мама – но другая. Настоящая мама. На слова маленького мальчика о том, что мама – вовсе не его мама, никто не обращает внимания, лишь детский психолог удивлен четкостью и яркостью его рассказов. Своими сомнениями он поделится с комиссаром полиции Марианной Отресс, которой опыт и инстинкт подскажут, что дело и впрямь странное.
Литературная мастерская под открытым небом, вокруг шелестят пальмы, шумит прибой, одуряюще пахнет цветами. В самом сердце одного из наиболее изолированных архипелагов мира, на Маркизских островах, собрались пять женщин, которые мечтают стать писательницами. Они приехали прослушать мастер-курс от автора громких бестселлеров, а заодно насладиться красотой знаменитого острова, над которым витают души его великих обитателей — Поля Гогена и Жака Бреля. Осуществится ли мечта хоть одной из начинающих писательниц? Об этом знают лишь древние тики, полинезийские идолы, что прячутся в джунглях.
Июнь 1944-го. Рядовой Лаки гибнет во время Высадки на нормандском пляже. Двадцать лет спустя его невеста Алиса, продолжающая хранить верность погибшему возлюбленному, узнает о безумном договоре, заключенном за несколько часов до кровавой бойни. И в жизни ее появляется цель – выяснить правду о том, что произошло с ее женихом накануне исторической битвы. История перемещается из деревушки на северо-западе Франции в Вашингтон и обратно, Алиса идет по исчезающим в песке времени следам, чтобы понять – кем же был погибший Лаки: героем или жертвой.
В Ипоре, на самом высоком прибрежном утесе Европы, Джамал замечает красный шарф, висящий на ограде, а затем — женщину, невероятно красивую, в разорванном платье, стоящую с застывшим взглядом спиной к обрыву. Джамал, словно спасательный круг, набрасывает на нее шарф… Однако спустя несколько секунд на холодную гальку пустынного пляжа падает бездыханное тело неизвестной. С красным шарфом на шее. Все думают, что ее столкнул Джамал. А он просто хотел ее спасти. Так считает Джамал, но можно ли ему верить?«Не забывать никогда» — очередной захватывающий детектив от мастера интриги Мишеля Бюсси.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.