Черные крылья - [2]

Я уже был уверен, что в мой дом ударила молния.... Но - молния украла у меня землю? Или - меня? Я подскочил к двери комнаты, и толкнул ее. За дверью было небо... Точнее, было около метра коридора с полочкой для обуви и зеркалом, а потом - как будто срезано все по дуге невероятно острым ножом. Даже старый ботинок, которым я подпирал дверь, лишился задника и каблука.

А за срезом было все то же небо. Точнее - вид сбоку. Ну да какая разница - небо не меняется, с какой стороны ни смотри. Я закрыл дверь, и сел на диван, закрыв руками лицо. Что это? Продолжение бреда про чайник, сон, или - реальность? Бывает ведь, когда во сне "просыпаешься" от другого сна... И я решил поспать. Утро вечера мудренее, хотя кто знает - что сейчас за время суток. Будильник остался на украденной кухне, а комп, похоже, умер совсем.

И я завалился на диван, проваливаясь в бредовые сны про чайники, скачущие ботинки, и огненные стены...

Найди здесь ключ, что в сердце мира,

Открой им дверь, что ведет в неизвестность.

Нырни туда, не зная, что будет,

И падай - падай целую вечность.

Я проснулся, все еще помня странный сон, в котором я с комнатой оказался в глубине бесконечного неба. Поднялся, и чуть не взвыл, когда убедился, что бред вовсе и не собирался уходить - все так же синело за окном небо, только перистые облака потеряли свой фрактальный порядок, и стали просто бесформенными тонкими облаками, стекол не было, и комната все так же была похожа на прошедшую сквозь очищение огнем.

Зачем-то начал приводить все в порядок. Взял газету, и стал стряхивать на нее пепел с подлокотников дивана - я знал, что это уже не имеет смысла, что без воды и пищи я все равно жить здесь не смогу но продолжал заниматься уборкой, жалея, что уже нет веника. Или есть? Я приоткрыл дверь и убедился, что кухню мне никто возвращать не собирается. Так и выбросил пепел за дверь - вместе с газетой. Газета сначала поплыла от двери, затем стала сползать вниз, и, в конце концов, исчезла где-то подо мной, затянутая под мой маленький мир неведомыми силами - ветра не было.

Я размахнулся, и бросил вперед половину ботинка. Она полетела, кувыркаясь, как и положено уважающему себя ботинку с его чудными аэродинамическими свойствами, вниз по дуге. А где-то, метра на два ниже пола, ботинок решил, что он - бумеранг, и, все так же кувыркаясь, полетел обратно. И тоже исчез где-то подо мной, свернув немного в сторону, как и давешняя газета.

Я вернулся в комнату, не закрывая дверь, и попытался включить комп. Угу. Неизвестные силы не позаботились о том, чтобы оставить в розетках хоть намек на электричество. Хотя - комп наверняка вылетел к чертовой бабушке при том чудовищном разряде, электроника - штука хрупкая.

А зря. У меня там было много хороших песен, которые я никому еще не показывал. А кому их здесь показывать? Здесь ведь даже птиц нет, в этой синеве без конца и края. Но - песни жалко. Поэтому я выдвинул ящик шкафа, извлек оттуда толстую тетрадь с ручкой, и попытался записать все по памяти.

Не знаю, сколько времени прошло - мне уже хотелось и пить, и есть, но я вспомнил все, что вспомнилось. По поводу других вещей - утешил себя, что они немногого стоят, раз уж сам автор не удосужился их запомнить. Сел на диван и взял гитару - подумать над своим положением.

Гитара строила на удивление хорошо - я опасался, что молния ее могла повредить или расстроить. Но, несмотря на потемнение лака, звучала она даже лучше прежнего.

Так... Сидение здесь мне явно ничем не поможет - разве что откудато снизу вынырнет Мефистофель, распространяя запах серы, и предложит подписать контракт на должность сочинителя адских гимнов. В свете последних событий эта перспектива была не такой уж нереальной. Во всяком случае, все ж лучше, чем тут умереть от жажды.

Значит, надо идти. Куда? Ведь кругом - только синева, а летать я с детства научился только сверху вниз, повинуясь неумолимому закону всяческого тяготения. Парашют сделать не из чего, да и, судя по поведению ботинка и газеты, он вряд ли поможет. Телефон не работает ну еще бы, вряд ли тут есть АТС.

Я решился - шагну за дверь, а там посмотрим. Это ожидание грузит куда похуже неизвестности. Встал и добыл из шкафа чистую зеленую рубашку вместо того рубища, в которое был облачен. Переоделся, натянул серые носки и серо-зеленые слаксы. Порылся на пороге бесконечности, и одел черные туфли. Подумал, и сунул за пазуху тетрадь с песнями.

В последний раз осмотрел комнату, решил не брать гитару, и с разбегу нырнул в синеву.

Вернись туда, откуда ты вышел,

Вернись - но помни, с тобою крылья.

Играй же с ветром в высоком небе

На черных крыльях своей судьбы.

Передо мной проплыл шарообразный кусок, искусно вырезанный безымянными умельцами из дома, в котором я жил. Потом - небо. Опять шар кирпича и бетона, откуда я выпрыгнул. Шар висел посередине серой нити, натянутой между небом и... И небом. И меня тянуло к основанию этого шара, туда, где из него выходила бесконечная нить, скрывающаяся "внизу".

Небо, голубизна которого так и не изменилась - здесь нет светил.

Нагромождение кирпича и бетона посередине неба, так же неуместное здесь, как чайник в море бесконечного серебра.