Черные крылья - [10]

Солдаты бегали туда-сюда по коридорам, полупьяные, неотесанные, перепуганные и без командиров. Наверняка здешняя шантрапа и не видывала драджа вблизи. А те – зрелище не для слабонервных.

– Нужно спускаться и драться вместе с гарнизоном, – без энтузиазма заключил я.

Я не люблю драться без гонорара, но если Двенадцатая канет, то мы все – в глубоком дерьме. Ненн решительно покачала головой, схватилась за ручку лестничной двери и потянула, закрывая, а затем уложила поперек пыльную балку засова. Если крепость строят умные люди, на лестницах обязательно будут глухие двери. Двенадцатую строили очень умные.

– Не туда, – сказала Ненн. – В кухне их десяток, если не убежали, конечно. Какого хрена им тут надо?

– Пытаются пробиться к управлению Машиной, чего еще? – буркнул я.

– С полусотней? А как они удержат крепость? Я не полководец, но даже мне очевидно.

За дверью топот. Не поймешь, друг или враг. Но крики и визг стихли, а это крайне дурной признак.

– Ладно, потом поразмыслим о причинах. Сейчас главное не грохнуться, – заключил я, и мы пошли назад, в мой коридор.

На следующей лестнице мы услышали голоса снизу: жужжащее пощелкивание и выдохи. Стародхьярское наречие. Эту дверь мы тоже закрыли, попробовали третий путь.

– Капитан, у нас плоховато с выбором, – предупредила Ненн.

Я это уже понял и сообщил:

– Нужно выбираться отсюда.

– Значит, не идем вниз?

Черт, что делать? Кровь бешено стучит в полуоглохшие уши. Враг держит ворота и методично зачищает крепость. Моя команда непонятно где и, возможно, уже мертва.

– Если сдохнем, нам не заплатят, – заметил я.

За углом мы наткнулись на группку драджей, взбегавших по лестнице. Нас двое, их четверо. Дрянной расклад. Я не дерусь в меньшинстве, и уж тем более за проигранное дело. Я б кинулся наутек – но первый бросился на меня.

Глубинный король лишь недавно обратил его. Все драджи сначала были людьми. Этот еще мог сойти за человека. Фермерская стать, пустые глаза зачарованного, вокруг запястий и щиколоток – лоскуты молитвенных лент. Хлоп, хрясь – и готово. Всего пара секунд разумной жестокости. Я не стал дожидаться, пока он поймет, что умер. Пока он падал, я пырнул еще два раза, а затем отступил, пригнувшись и выставив щит, но драджи не нападали. Ненн тихонько гортанно зарычала – и я увидел за ней тень.

Мальчишка был пухленький, маленький даже для десятилетнего и совсем нормальный с виду. Ненн жутко, отчаянно закричала, будто с ней делали кое-что пострашнее зверства, учиненного мною с умирающим драджем. Я развернулся бежать, но в мой разум врезалось заклятие, укравшее силу у ног. Я упал на колени. Словно ползучая холодная лярва, прилетевший от «малыша» лед полез в мое существо, в мои мысли, в мою волю и, наверное, – если у меня была душа, – прямо в душу. За глазами будто надували пузырь, из носу потекла кровь. Я очень живо представил, как умирали несчастные беглецы в Пыльной расщелине.

«Малыш» всмотрелся в мой разум, ледяной червь въелся в мою память – я заорал, скорчился от боли и выметал лужу бурой блевотины.

Абсурдно, но я тогда пожалел зря изведенного виски. Поднявшееся из ледяной заокеанской глубины черное зло обволокло мои кости, пробрало до мозга. Марионеткой на черных струнах я поднялся навстречу повелителю.

«Малыш» коротко пострижен, пухлые щечки, болтающийся на плечах камзол на два размера больше нужного, брюки продраны на коленках. Прям король голодранцев. Рот искривлен в жуткой презрительной ухмылке, в глазах – голодная, жадная жестокость.

Я сейчас умру. Это точно. Притом очень больно.

– Я хочу леди! – объявил «малыш».

Голос капризный, тоненький – но тон, холодная властность в голосе изобличают возраст. Магия схватила меня за глотку и душу. Я зарычал, собрал силы – но черта с два поборешься с «малышом». Ненн задыхалась. Невидимая рука медленно сдавливала ей горло. Он уже сковал нас чарами, и осталось только сдыхать – жутко и больно. Холодный червь шевелился в мозгу, заставил содрогнуться, рухнуть на пол безвольной кучей мяса и костей.

Он ворошил мою память. Вот первая сигара. А вот я впервые обгорел на солнце. Вот я еду в запряженной ослом тележке на рынок. Червь метался в памяти, что-то искал.

– Где она?

Мошонку стиснуло. Выстрелило болью в позвоночник – невидимые руки начали скручивать его. Червь метался в моем разуме, кости скрипели и выворачивались в суставах.

Мне повезло: я ничего не знал. А то бы сознался в чем угодно.

По другому коридору примчались несчастные безымянные герои. Лейтенант и кучка храбрецов бросились в атаку, не понимая, с кем имеют дело. Они выпалили из мушкетов и смогли грохнуть драджа. Затем «малыш» посмотрел на них.

Давление ослабло, червь выскользнул из рассудка. Я подхватил оружие и Ненн, бросился прочь по коридору, к лестнице. За спиной заорали – наши спасители осознали свою ошибку.

Где-то под нами – снова крики и лязг железа. Это хорошо. Значит, пока еще мы не проиграли. Но у меня на уме было только спасение личной шкуры. Подальше от чудовищного ублюдка и его магии! «Малыши» умирают, как и все мы, но чтобы их прикончить, нужно много народу, много удачи и внезапность. Если клятый шкет увидит нападающих раньше времени – пиши пропало. В общем, дерись, если можешь выиграть, а если нет – удирай. Хороший рецепт выживания.