Черные крылья Ктулху • 2 - [108]

Фильмы ведь остаются навсегда, так? Поджав губы, Крэнфорд взглянул на разложенные для продажи стопки DVD-дисков со «Скитальцем»: простое издание, специализированное издание на двух дисках с комментарием, который он записал шесть лет назад, теперь появилось еще и Blu-ray-издание (плюс пятнадцать долларов). Фильму стукнуло уже почти пятьдесят, а его все еще покупали, хотя Крэнфорд и завышал цену. Покупали просто ради того, чтобы он расписался на бумажном вкладыше, улыбнулся, когда фанат положит ему руку на плечо и красный огонек маленькой цифровой камеры мигнет снова и снова, запечатлевая поклонника и звезду.

Размышления Крэнфорда прервали: главные двери распахнулись и в зал хлынули фанаты. Одеты они были по большей части в черные футболки с кровавыми эмблемами современных ужастиков. На мгновение Уэсли захотелось сбежать, но он взял себя в руки. Эти люди ему не чета. Они озабочены совершенно иными проблемами, и вкусы у них иные, но от них зависит его выживание. Если товар не раскупят, нечем будет платить за квартиру, еду и виски.

Настала пора дружелюбно улыбаться. К фанатам Крэнфорд не испытывал неприязни. По правде говоря, он ценил, что кто-то помнит о его роли в «Скитальце» и других, еще менее известных фильмах. Что его расстраивало — так это те кретины (чаще всего одетые «по последней моде» панк-готов и временами щеголяющие жутким макияжем или даже тематическими костюмами), которые с ходу спрашивали: «Так, а тут у нас кто?»

Вопрос совершенно излишний, ведь на столике перед Уэсли стояла табличка, где большими буквами значилось «Крэнфорд», а чуть пониже: «сыграл в „Скитальце тьмы“ (Роберт Блейк) и многих других фильмах!» Но и с такими типами Крэнфорд всегда держался вежливо и объяснял то, что можно было выяснить и так, проявив чуточку больше терпения и прочитав надпись.

Первый час прошел весьма недурно. К столику Крэнфорда даже выстроилось нечто вроде очереди, не такой длинной, как к столику Гленды Гаррисон (там, как он знал, будут стоять все три дня), и уж конечно, не такой, как к столику Джорджа Ромеро на другом конце зала. Но в течение первого часа возле Уэсли постоянно толклись двое или трое поклонников, ожидая, пока не придет их черед, а Крэнфорд любезно и благодарно улыбался и позировал, приобнимая очередного фаната за плечи, подписывал фотографии и DVD-диски и складывал в карман свои двадцатки.

Наконец наступило затишье: больше никто не ждал своей очереди, не хотел с ним поговорить. Крэнфорд откинулся на спинку неудобного пластмассового стула, быстро глянул по сторонам и исподтишка глотнул из фляги. Подержал жидкость на языке, наслаждаясь вкусом, и медленно проглотил. Великолепный напиток скользнул в желудок и свернулся там, словно теплый живой зверек. Ощущая, как греет изнутри выпитый виски, Крэнфорд почувствовал себя сравнительно счастливым — настолько, что позабыл о предстоявших часах, когда его уже никто не будет замечать и любить. Вот тут-то Уэсли и увидел человека в костюме и шелковой маске.

Сам по себе наряд не особенно выделялся в этой толпе эксгибиционистов. На вечер субботы был запланирован конкурс костюмов, и многие его участники уже сегодня бродили по отелю при полном параде. Кто-то примерил образ традиционных героев ужастиков: смерть с черепом вместо лица, в длинной хламиде с капюшоном и с косой; зомби в жутком гриме — жеваная плоть, отрубленные культи вместо конечностей. Встречались и более фантастические существа. Одна высокая стройная азиатка, к примеру, оделась гибридом вампира и демона (весь смысл существования этого неупокоенного создания заключался, по всей видимости, в том, чтобы оголить как можно больше смуглой плоти). За изящной гладкой спиной висели искусно сделанные кожаные крылья длиной в полтора метра. Девушка на какое-то время привлекла внимание Крэнфорда, когда проходила мимо его столика, болтая с воздыхателями.

Но теперешнего незнакомца он удостоил куда более внимательного взгляда. Конечно, одной желтой маской дело не ограничилось. Ряженый облачился в длинную светло-желтую хламиду, почти в тон маске, расшитую простыми, но частыми стежками разных оттенков коричневого. С этими приглушенными цветами резко контрастировал красный пояс.

Крэнфорд обратил внимание на искусно выполненные руки. Сначала ему показалось, что это резиновые перчатки, вроде тех лапищ, что дети надевают на Хеллоуин, но потом он понял, что перед ним гораздо более тонкая работа — слишком уж естественно двигались пальцы, жуткие и тонкие, словно паучьи лапы. Крэнфорд предположил, что это специальные протезы, которыми управляют спрятанные в самом костюме руки ряженого.

Ноги тоже были выполнены великолепно — широкие ступни, покрытые жестким густым мехом, судя по виду не каким-то там искусственным, а позаимствованным у настоящей зверюги. Из меховых ступней торчали когти цвета старой слоновой кости, проработанные до мельчайших деталей, до ужаса натуральные — под поверхностью даже угадывались кровеносные сосуды. Вот только кровь была мерзкого зеленоватого оттенка. Крэнфорд отметил про себя этот прекрасный штрих.

Но больше всего выделяла костюм все-таки маска, приглушенно сияющая, с непроглядно черными дырами глаз (Крэнфорд решил, что в ход пошел какой-то прозрачный черный материал вроде дамских чулок). Настоящим шедевром стала угадывающаяся под маской голова. Ткань была собрана в складки таким образом, что голова казалась нечеловеческой: там, где у человека было бы вогнуто, наоборот, выгибалось, а там, где на обычном лице выпирали бы нос, подбородок и лоб, зияли провалы. На взгляд Крэнфорда, из-за того, что зрителю приходилось лишь угадывать скрытые под маской черты, образ вышел особенно жутким.