Черные крылья Ктулху • 2 - [100]

Шрифт
Интервал

Амундсон отложил бумажный лист в сторону и протер глаза большим и указательным пальцем. Неудивительно, что воображение у него шутки шутит, учитывая, в каком стрессе он пребывает последние несколько дней.

Инженер снова взял распечатку в руки и пристально изучил ее, пытаясь посмотреть на изображение отстраненным взглядом. Это никакое не лицо. Это наверняка какой-то код — последовательность символов, рассчитанная на то, чтобы воздействовать на человеческий разум на самом глубинном уровне и вызвать одну и ту же иллюзию у любого смотрящего. Он видит не код, он воспринимает лишь воздействие этого кода, а вот на бумаге наверняка пропечатан сам код как таковой — и он же был запечатлен в каменном лице колосса много тысяч лет назад.

У исполняемого кода, который самовоспроизводится от одного носителя к другому, есть бытовое название. Вирус. То, на что он смотрит на бумаге, на самом деле не будучи в состоянии увидеть, — это, должно быть, какая-то разновидность ментального вируса, передаваемого посредством зрения.

Амундсон перевернул лист лицевой стороной вниз; руки его дрожали. При одной мысли о сверхразуме, необходимом для создания такого кода, мороз подирал по коже. Никакая древняя человеческая культура не смогла бы породить ничего подобного или по крайней мере ни одна из культур, науке известных. Разве что код был создан чисто интуитивно — или передан извне, из некоего внешнего источника, находящегося на более высокой ступени развития. Может, если разделить код на составляющие, удастся его проанализировать, не подпав под его влияние.

Инженер хлопнул ладонью по столу и рывком поднялся на ноги. При отсутствии информации строить предположения бессмысленно. Он просканирует статую еще раз, изменив параметры, и посмотрит, будут ли отличаться результаты. Наверное, стоит провести целую серию сканирований, по возможности в самых разных условиях.

Амундсон вышел из общего шатра; перед глазами у него заплясали яркие пятна света. Он забрал из своей палатки компьютер для обработки данных и лэптоп, оттащил их к брезентовому заграждению вокруг колосса, а там принялся подсоединять провода и готовиться к сканированию. Но думал он не о работе.

Если опубликовать это лицо в крупных газетах и показать в ночных теленовостях по всему миру, за одни-единственные сутки оно запечатлеется в сознании примерно миллиарда людей. Эта мысль отрезвила Амундсона. Прежде чем делиться открытием с прессой, необходимо будет сперва убедиться, что код изображения безвреден.

Пока что ничего страшного не произошло. Он до сих пор в ясном сознании. Что за нелепая идея — скрыть результаты тестирования от средств массовой информации! — ведь как только они будут обнародованы, его, Амундсона, ждут слава и процветание. Он напишет книгу; книга станет бестселлером. Он удивился — да как ему только в голову могло прийти утаить результаты! — и рассмеялся про себя. Заслышал жутковатое хихиканье, вздрогнул — и тут же понял, что исходит оно из его же собственных уст.

Этим утром пустыню заполнили странные звуки. По ту сторону брезентового заграждения послышался отдаленный лай. А следом — затяжной вой, и еще, и еще — волки, не иначе. Амундсон лениво размышлял: а водятся ли в пустыне Гоби волки? Еще не хватало, чтобы археологи, возвратившись в лагерь к вечеру, обнаружили его обглоданный труп. Нет, такого допускать нельзя. А оружие какое-никакое в лагере есть? Надо бы поискать нож, или ружье, или хотя бы дубинку покрепче.

Амундсон вышел из-за заграждения — призраки уже поджидали его. Безмолвные, недвижные, они заполонили все открытое пространство — и следили за ним мертвыми глазами. Их прозрачные, бесцветные тела облекались в старинные одежды, подобных которым он в жизни не видел. Тут были и солдаты, и жрецы, и торговцы, и рабы, и девушки, и замужние матроны, и шлюхи. Были даже дети; они глядели так же бесстрастно, как и все прочие.

Амундсон ощущал на себе мертвые взгляды как некую физическую силу, принуждающую его что-то сделать — вот только знать бы, что именно. Мышцы внизу живота неприятно скрутило. В придачу накатила головная боль; все это, вместе взятое, раздражало до крайности.

— Не знаю, чего вам надо, — пробормотал инженер. — Скажите яснее, я вас не понимаю.

И он зашагал сквозь призрачную толпу к палатке Ласки. Необходимо было разжиться каким-никаким оружием, прежде чем волки нагрянут в лагерь и разорвут его на куски. Прикосновение мертвецов к коже ощущалось как прохладный шелк. Призраки не пытались остановить его: просто оглядывались и смотрели с немым укором.

Внутри палатки Ласки в лицо Амундсону ударил сладковато-тошнотворный запах свежей крови. Он заморгал: глаза привыкали к полумраку. Монгол-археолог лежал на кровати навзничь, с вырванной глоткой. Треклятые волки, подумал инженер. На груди профессора скорчилась застенчивая аспирантка Мария Стрива, голышом, вся в крови. Она свирепо зыркнула на вошедшего; в зубах у нее застряли ошметки плоти, нос, уголки губ и подбородок — в алых потеках. Налитые кровью глаза расширены так, что белки видны по всей окружности карих радужных оболочек. Ни искры разума в этих глазах не осталось.


Еще от автора Джон Ширли
Гримм. Ледяное прикосновение

18 июня 1815 года в лесу под Ватерлоо сошлись в смертельной схватке бывшие союзники-бонапартисты Альбер Денсво и Иоганн Кесслер. Австриец и немец. Хищник и охотник. Существо и Гримм. Первый проиграл, второй выиграл. Но сын погибшего выжил и поклялся отомстить не только убийце, но и всему его роду.И вот, уже в наши дни, детективу Нику Бёркхарту, совмещающему службу в полиции Портленда с деятельностью Гримма, поручают расследование серии жестоких убийств. Ник и его напарник Хэнк Гриффин выходят на след «Ледяного прикосновения» – международного преступного картеля, во главе которого стоят Существа.


Разорванный круг

За много столетий до того, как на Галактику обрушилась война человечества и Ковенанта, подобный конфликт вспыхнул между двумя инопланетными расами – из-за священных артефактов, оставленных могущественными Предтечами, которые исчезли тысячи лет назад. Несмотря на то что в конце концов пророки и элиты создали союз, называемый Ковенантом, с обеих сторон нашлись те, кто усомнился в этом судьбоносном единении. Эта новая глава поведает о самых неожиданных героях, начиная с группы элит, восставших против союза в дни его зарождения, до отважного пророка, угодившего в сеть интриг, – о героях мира, полного шокирующих измен и нескончаемых чудес.


Обитель плоти

Было так странно заниматься с ней любовью. Как будто он резал или рубил ее твердое, белое, полупрозрачное тело. Каждый раз ему требовалось все больше и больше усилий, чтобы она ощутила хоть что-то…


Барбара

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Принадлежность

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свободная зона

Это — Свободная Зона. Город, омываемый потоками всех человеческих культур. Город на платформе, дрейфующей в атлантическом океане недалекого будущего. В мире, по-тихоньку гибнущем от экономических и экологических проблем, раздираемым террористическими войнами, это, может быть, одно из последних мест спокойствия. Вольный город Свободной Зоны. Это убежище для всех вольномыслящих и художников со всего света. Шарп — один из них. Он музыкант из старой школы, солист известной рок-группы. И он сегодня дает свой последний концерт…© ceh.


Рекомендуем почитать
Кристин, дочь Лавранса

Историческая трилогия выдающейся норвежской писательницы Сигрид Унсет (1882–1949) «Кристин, дочь Лавранса» была удостоена Нобелевской премии 1929 года. Действие этой увлекательной семейной саги происходит в средневековой Норвегии. Сюжет представляет собой историю жизни девушки из зажиточной семьи, связавшей свою судьбу с легкомысленным рыцарем Эрландом. Это история о любви и верности, о страсти и долге, о высокой цене, которую порой приходится платить за исполнение желаний. Предлагаем читателям впервые на русском все три части романа – «Венец», «Хозяйка» и «Крест» – в одном томе.


Три любви

Люси Мур очень счастлива: у нее есть любимый и любящий муж, очаровательный сынишка, уютный дом, сверкающий чистотой. Ее оптимизм не знает границ, и она хочет осчастливить всех вокруг себя. Люси приглашает погостить Анну, кузину мужа, не подозревая, что в ее прошлом есть тайна, бросающая тень на все семейство Мур. С появлением этой женщины чистенький, такой правильный и упорядоченный мирок Люси начинает рассыпаться подобно карточному домику. Она ищет выход из двусмысленного положения и в своем лихорадочном стремлении сохранить дом и семью совершает непоправимый поступок, который приводит к страшной трагедии… «Три любви» – еще один шедевр Кронина, написанный в великолепной повествовательной традиции романов «Замок Броуди», «Ключи Царства», «Древо Иуды». Впервые на русском языке!


Улисс

Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.


Замок Броуди

Самый популярный роман знаменитого прозаика Арчибальда Кронина. Многим известна английская пословица «Мой дом — моя крепость». И узнать тайны английского дома, увидеть «невидимые миру слезы» мало кому удается. Однако дом Джеймса Броуди стал не крепостью, для членов его семьи он превратился в настоящую тюрьму. Из нее вырывается старшая дочь Мэри, уезжает сын Мэт, а вот те, кто смиряется с самодурством и деспотизмом Броуди — его жена Маргарет и малышка Несси, — обречены…