Чёрные деньги - [7]

- Кто же он? - спросил я. - Потерявшийся наследник престола Франции?

Без серьезных усилий я сумел насторожить ее. Она глядела на меня с открытым ртом. Затем вспомнила, что с закрытым выглядит лучше, и закрыла его.

- Я не могу сказать вам, кто он такой, - сказал она. - Могут возникнуть большие международные осложнения, если его здесь обнаружат. Снова чувствовалось, что она повторяет чужие слова. - Я уверена, что вы не видите ничего плохого в том, что делаете, мистер Арчер. Но я не уверена в отношении Питера. Я хочу просить вас остановиться и воздержаться от дальнейшего расследования, мистер Арчер.

Сейчас она не шутила. У нее был озабоченный вид.

- Вы хотите сказать мне, что Мартель завяз в политике?

- Он был. И снова займется этим, когда создадутся условия. Сейчас он изгнанник из своей страны, - она произнесла это с драматизмом в голосе.

- Франция?

- Да, он француз и не делает из этого секрета.

- Но его имя не Фрэнсис Мартель?

- Он имеет право им пользоваться, но да, это не настоящее его имя.

- А какое настоящее?

- Я не знаю. Но одно из величайших имен Франции.

- У вас есть тому какие-либо доказательства?

- Доказательства? - Она улыбалась мне, будто располагала высшими сведениями, почерпнутыми непосредственно от Всевышнего. - Вы же не спрашиваете никаких свидетельств от ваших друзей.

- Нет, я-то спрашиваю.

- Тогда у вас, вероятно, немного друзей. Я вижу, вы принадлежите к натурам подозрительным. Вы и Питер Джемисон составляете чудесную пару.

- Вы давно его знаете?

Я имел в виду Мартеля, но она не поняла вопроса, и думаю, что намеренно.

- Питер всегда вертелся под ногами в нашем доме в течение двадцати лет.

Она махнула рукой в сторону одноэтажного строения позади ее собственного.

- Могу поклясться, что в течение этого срока я вытирала ему нос. Когда умерла мать Питера, я решила взять его на время. Он был маленьким мальчиком. Но маленькие вырастают, и, когда это случилось, он влюбился в Джинни, чего не имел права делать. Она не отвечала на чувства Питера взаимностью ни в прошлом, ни сейчас. Он просто сломил ее сопротивление, потому что рядом не было никого другого.

Было видно, что она любила Питера несмотря ни на что.

- Конечно, вы полюбите человека, если видите его каждый день в течение двадцати лет. В то же время я перестала переносить его, особенно теперь. У моей дочери блестящие шансы. Она красива.

Она задрала подбородок, будто красота Джинни принадлежала им обеим как фамильная ценность.

- И она должна воспользоваться этим шансом. Я не хочу, чтобы Питер или вы все испортили.

- У меня нет намерений что-либо портить.

Она вздохнула.

- Могу ли я просить вас оставить все это?

- Нет, без дальнейшей проверки.

- Тогда можете ли вы мне обещать одну вещь? Можете ли вы делать свое дело так, чтобы не напортить Джинни? Ее отношения с Мартелем имеют блестящее и светлое будущее, их отношения такие искренние. Не пачкайте всего этого.

- Я этого не сделаю, если так обстоят дела.

- Да, это так, верьте мне. Фрэнсис Мартель обожает землю, по которой она ходит. А Вирджиния без ума от него.

Я подумал, что здесь скрываются ее собственные планы в отношении Мартеля, и подставил ей ловушку.

- Именно поэтому она отправилась с ним на уик-энд?

Ее голубые глаза, до этого непроницаемые, отвернулись от меня.

- У вас нет права задавать такие вопросы. Вы не джентльмен, не так ли?

- Но Мартель им является?

- С меня уже хватит и вас, и вашей надоедливости, мистер Арчер.

Она встала. Это означало конец аудиенции.

4

Я направился в находившийся рядом дом Джемисонов. Это была просторная испанского типа постройка, со временем ставшая грязно-белого цвета и носящая печать запустения.

Женщина, отворившая дверь после повторного звонка, была в полосатом сером платье, которое могло бы сойти за форму, но таковой не являлось. Она была хорошенькой и черноволосой, с тем слегка высокомерным видом, который имеют женщины - единственные обитательницы в большом доме.

- Могли бы и не звонить так долго. Я слышал и первый звонок.

- Почему же вы не ответили на него?

- У меня есть поважнее дела, чем открывать дверь, - игриво ответила она. - Я ставила гуся в духовку.

Она показала свои замасленные руки и вытерла их о фартук.

- Чего вы хотите?

- Я хочу видеть Питера Джемисона.

- Младшего или старшего?

- Младшего.

- Он, вероятно, все еще в Теннисном клубе. Я спрошу у его отца.

- Может, я могу поговорить с мистером Джемисоном? Меня зовут мистер Арчер.

- Может быть. Я спрошу.

Я ждал в затемненном зале, сидя в старинном испанском кресле с высокой спинкой. Служанка скоро вернулась и не скрывая удивления сообщила, что мистер Джемисон примет меня. Она провела меня через дубовые двери в отделанную дубом же библиотеку, откуда сквозь похожие на амбразуры окна виднелись горы.

Около окна, глубоко погрузившись в кресло, сидел человек и читал книгу. У него были седые, бесцветные волосы, и его лицо было столько же бесцветно. Когда он снял очки и посмотрел на меня, я увидел, что у него почти невидящий, отрешенный взгляд.

Стакан с виски стоял на столе рядом с ним, и прямо под рукой на столике большего размера находилась бутылка "Бурбона" и кувшин с водой. Я заметил, что служанка с ненавистью бросила взгляд на бутылку и стакан. У нее были блестящие черные глаза и взгляд - откровенно ненавидящий всех и все.