#черные_дельфины - [6]
Появились катафалк и машина с близкими родственниками. Вынесли гроб. Толпа расступилась. Всем было страшно, но вместе с тем любопытно заглянуть внутрь, но нести его вызвались те самые люди, только что выпустившие окурки из дрожащих рук: Глеб — друг детства, Сергей и баб-Люсин сын Гриша.
Понесли. За гробом сестра Олега Лиза и его бывшая жена Оксана вели под руки обмякшую маму. Эмма Эдуардовна сделалась маленькой и безвольной. Инга вспомнила, как видела её в последний раз на премьере в роли Раневской. После спектакля они с Олегом пошли в гримёрку, где она восседала, красивая, глаза блестели от волнения, с нервной радостью распоряжалась относительно букетов, принимала поздравления. Теперь она едва волочила ноги, лицо в чёрном кружеве — белое, белые, выплаканные глаза, светлые волосы казались полностью седыми. Она шла, завалившись направо, в сторону дочери. Оксана вышагивала безучастно, смотрела в сторону.
Острое чувство несправедливости закипало в Инге. Она никогда не понимала правила «самоубийц не отпеваем».
Женя права, все эти похоронные процедуры не имеют к Олегу никакого отношения. Но они важны для его несчастной матери и сестры. Неужели нельзя было разрешить? Хотя бы ради них? За что такая чёрствость, такое неукоснительное следование обычаям, когда тут — горе?
Какой-то ещё довод усиливал её гнев. Но она всё никак не могла его толком обдумать. Женя молчала, кивала каким-то своим мрачным мыслям. Было видно, что ей не терпится закурить. Инга не обмолвилась с ней ни словом, боялась, что опять расплачется, если заговорит.
За группой родственников суетилась раскрасневшаяся Люся и командным шёпотом распоряжалась, куда класть цветы, когда положить конфеты, чтобы всё прошло как положено. Её слушались. В другой раз Инга бы выговорила ей за то, что она так бесцеремонно и властно хозяйничает со своими бабскими суевериями, но сейчас у неё не было сил хоть как-то возражать.
В самом конце толпы мелькнуло растерянное женское лицо. Знакомое. Показалось очень важным вспомнить, где она видела его.
У раскопанной могилы остановились. Поставили гроб. Сергей и Костик подошли к Инге. Толпа переглядывалась. Можно ли говорить речи над висельником? Что говорить? В тишине слышались только причитания баб-Люси. Сдержанно и угрюмо её периодически останавливал Гриша:
— Мам, ну чё ты?
— Они и сами знают, когда.
— Потише, сами разберутся.
Он стоял возле матери чуть-чуть сгорбившись, прикрыв короткую щетину на голове капюшоном чёрной куртки. Руки засунул глубоко в карманы тренировочных штанов, периодически вынимая то одну, то другую, чтобы утереть хлюпающий нос. Олег только этому работяге-неудачнику доверял все стенды, рамы, подрамники и багеты для выставок — рукастому, аккуратному и абсолютно бестолковому в жизненных вопросах.
Эмма Эдуардовна стояла у гроба, опираясь на памятник мужа. Она что-то тихо ему говорила и время от времени протирала уголком чёрного кружевного платка вырезанный в камне портрет. Лиза встала рядом, ей передали чёрно-белую фотографию Олега. На ней он смотрел куда-то вверх и наискосок, пряча подбородок в поднятый воротник. Инга узнала снимок — автопортрет. Она вспомнила, как Штейн выставил на фотоаппарате настройки, докурил сигарету в три быстрые затяжки, прыгнул к фону и встал в позу. «Мудрствующий лукаво», — издевательски говорил он про этот снимок потом. Инга смотрела на фотографию и слышала голос Олега, будто тот стоит за спиной и шепчет в правое ухо: «Нашли что выбрать: пафос и воротник. Надо было сразу сжечь этот грёбаный стыд».
— Как он на отца похож был, — сказала Женя, и Инга кивнула.
Опускали в мокрую землю. Чёрные жирные комья стучались в гроб. Сквозь эти удары послышался приступ сухого астматического кашля — мучительный звук, это плакала Эмма Эдуардовна, обняв холодный камень.
Оксана отошла к невысокому мужчине в застёгнутом на все пуговицы плаще. Она утирала слёзы, приподнимая очки на лоб.
— А что в закрытом, даже проститься не дали? — услышала Инга шёпот за спиной.
— Так чтоб мать и сестру не пугать.
Лиза поставила портрет Олега на могилу, обложенную венками, между тёмно-красными, почти чёрными розами. Ещё постояли и пошли прочь. Оставшийся в одиночестве, среди цветов, Олег не провожал их взглядом. Он задумчиво смотрел в небо.
К кладбищенским воротам толпа шла вразброд. Для большинства самое интересное кончилось. Инга отвлеклась на яркие подошвы ботинок девушки впереди неё: будто та наступила в лужу краски. Сами ботинки чёрные, а подошвы — ядрено-жёлтые. Девушка была высокая и худенькая, как положено модели, которым Штейн делал портфолио. Инга снова вспомнила про женщину, которая показалась ей смутно знакомой. И стала искать её глазами. Но неровные волны толпы унесли их с Женей вперёд, к родственникам.
— Ты же знала всё! Вы столько дружили! Как ты могла не заметить, что с ним творится! Как допустила это! — Эмма Эдуардовна крепко взяла Ингу под локоть и притянула к себе, будто отрывая от Жени. Оксаны поблизости не было.
— Мы работали, — уточнила Инга. Краем глаза поймала: Катя и Серёжа идут сзади, никуда не потерялись. Катя сбоку обнимает отца.
Профессор Александр Волохов — знаменитый искусствовед, телеведущий, эстет и коллекционер. Его смерть никого не удивила: Волохов был стар, по всем признакам, мирно скончался от инсульта в запертой квартире, из которой ничего не пропало. Но его ученица, принципиальная (и потому безработная) журналистка Инга Белова, случайно узнает, что из квартиры исчезла ценнейшая книга, которую некогда подарил сам Жан Кокто, а профессора, похоже, убили. Инга начинает собственное расследование…
Могла ли Инга Белова вообразить, что случайная находка – женская голова в канализационном люке – не просто сведет ее со старыми знакомыми из журналистского прошлого, но и приведет к одному из самых страшных дел в практике? Прошлое и настоящее, реальность и Сеть – все сплелось в клубок, который предстоит распутать той, что видит истинный цвет слов. Содержит нецензурную брань!
Убит высокопоставленный чиновник Министерства иностранных дел. Потом еще один, потом еще. Если прав скандально известный журналист Хинштам, который утверждает, что в высотке на Смоленской орудует маньяк, то как объяснить дерзкое похищение трехлетней внучки посла? Мастерски выстроенная интрига, неожиданная развязка, прекрасный литературный язык — все это детективы известной писательницы Марии Шкатуловой, уже снискавшей любовь читателей.
Две вечные конкурентки – в прошлом модели, а теперь жены богатых мужчин – вдруг решили стать писательницами. Эту идею им подбросил общий любовник Петр Рыжиков и даже подсказал сюжет – «убить» его в обоих романах. Но вскоре он погиб и в реальности, оставив странное завещание – половина состояния Рыжикова должна достаться той, чья книга выйдет раньше! Но на самом деле романы написали вовсе не светские дамы, а Карина Куницына, подрабатывающая в издательстве. Теперь ей угрожает опасность, ведь настоящий автор – она, а на кону огромные деньги…
После разрыва с богатым любовником бывшая модель Катя осталась абсолютно одна – без денег, без привычной комфортной и удобной жизни. Кто же теперь будет содержать ее? По всему выходит, что надо срочно искать либо нового «папика», либо работу. А пока можно прокатиться на престижный горнолыжный курорт, который недавно открыл Катин бывший, и посмотреть, кто же приедет на конкурс на самый оригинальный поступок. Кстати, призом за победу объявлен миллион долларов. А там, где водятся такие большие деньги, должны быть и солидные мужчины, способные зарабатывать и тратить кругленькие суммы.
Кира, давно не общавшаяся со своим отцом-миллионером и старшими сестрами, узнает: ее родитель при смерти. Встает вопрос о наследстве, и девушка берется выяснить, что, кому и сколько оставляет умирающий. Но чем дальше она вникает в сложные семейные отношения, тем больше ужасных подробностей открывается. Оказывается, недавно отец устроил странный аукцион среди богатых людей города, куда выставил двенадцать старых стульев, заявив, будто в один из них спрятана некая семейная ценность, которую мечтает получить каждый.
Погожий день, типичная московская пробка, белый кабриолет, за рулем шикарная блондинка Зоя. Она лишь на секунду расслабилась под звуки любимой арии Моцарта… Зоя открыла глаза и ужаснулась: видавшие виды развалюха-«Жигули», сзади — белый кот с зелеными глазами, за рулем — неизвестная личность жуткого вида со всеми следами алкогольного отравления, при этом у девушки — дикая головная боль и полное отсутствие понятия о том, кто ты, откуда и что здесь делаешь… Недолгое пребывание в запущенном деревенском доме поставило девушку перед очень сложным выбором: играть по правилам тех, кто мнит себя кукловодами, или написать собственный сценарий…
Малика на распутье. Ее бывший криминальный покровитель по кличке Гриб велит убить местного олигарха Князева. Пять лет назад, когда семья бедствовала и Малика готова была пойти на панель, бандит вынудил девушку стать русской Никитой. А Князев когда-то спас от смерти ее мать, дав деньги на операцию. Пусть он сделал это походя, даже имя просительницы не запомнил, но знаменитая киллерша помнит добро. И принимает самое опасное решение…