#черные_дельфины - [50]

Инга просмотрела сообщение от Indiwind, он прислал информацию о Постниковой. Все ожидаемо: 44 года, гримёрша, хотя училась на актрису. Сына родила в 20, поэтому не смогла доучиться. Ребёнок, судя по многочисленным обращениям к врачам, рос болезненным. Замуж так и не вышла, все силы вложила в сына. Подрабатывает косметологом в салоне красоты «Офелия» на Красных воротах (контакты по ссылке). Сына потеряла в 42, когда ему исполнилось 22 года. Инга остановилась и несколько раз перечитала последний абзац, чувствуя холодный приступ страха — уже привычный симптом.

«Постников Леонид Олегович: выдержка из результатов вскрытия тела. Причина смерти: интоксикация, вызванная совместным действием болеутоляющих (в том числе наркотических анальгетиков — оксикодона, гидрокодона), снотворных (доксиламина) и транквилизаторов (диазепама, темазепама, алпразолама)».

Получается, мальчик наглотался таблеток?

Инга так ушла в себя, что не сразу поняла, откуда шёл утробный звук. Под бумагами ползал по столу её телефон.

— Инга Александровна, ну ты где, копуша? Я уже полчаса тут стою. Давай быстрее спускайся уже. — Ворчливый голос водителя вывел её из ступора.

Инга уже опаздывала на встречу с Яковлевой, начальницей Малышева — толстяка, вскрывшего себе вены. Эдик в этот раз не смог с ней поехать: сухо сослался на дела. У него так было всегда, как тумблером переключало: то невероятная забота, то скупость, граничащая с полным равнодушием.

— Костя, извини, спускаюсь, — сказала она. — Сумка вот уже на плече.

— А голова? Там же? — пробурчал Костик. — Голову свою не забудь!

* * *

— О господи, ты себя видела? — спросил Костик, когда Инга плюхнулась на переднее сиденье и стала тереть двумя пальцами переносицу. — Ты вообще ешь что-нибудь? Ладно, спрошу более важное: пьёшь хоть что-нибудь?

— Костик, отвянь!

Они ехали в тишине, Инга не двигалась, и Костик решил, что она заснула. Но вдруг Инга дёрнулась, покопалась в телефоне и приложила его к уху.

— Здравствуйте, — промурлыкала она ласково-официальным тоном. Костик привычно подумал: «Змея, ну змея. И под клумбой прятался танк». Но в этот раз он прислушивался тревожно: состояние Инги ему не нравилось. — Косметолог Ольга Постникова работает у вас сегодня? Отлично. Могу я записаться к ней? Спасибо, на три. Ну тогда на 16:30, если это возможно. Коррекция и окраска бровей. Да. До встречи.

— И правильно! — крякнул Костик после паузы. — Сходишь в салон красоты, расслабишься. Марафет наведёшь, любить себя больше будешь. Молодец!

Но Инга опять промолчала.

* * *

Офис банка «Современные системы» был в точности таким, как она представляла. Бежевый ковролин, огромные опен-спейсы с клетушками из серых ширм, формирующими квадраты, угловые столы асфальтового цвета.

— Елизавета? — Невысокая брюнетка в деловом костюме протянула ей руку. — Очень приятно, Полина Яковлева, начальник отдела кредитования юридических лиц. Пройдёмте в переговорную. У нас забронирована вторая на тридцать минут. Надеюсь, нам хватит?

Инга кивнула, и Полина повела её вдоль ряда переговорных, похожих на аквариумы без воды. Она была маленького роста, но держала плечи широко развёрнутыми, а голову приподнятой, чтобы казаться выше. Инга взглянула на её ноги — так и есть, каблук выше среднего. Когда они сели за длинный стол, Полина коротко спросила:

— Чай, кофе?

— Нет, спасибо. Я хотела бы поговорить о Викторе Малышеве. Он был вашим подчинённым, так?

— Да, Инга. — Полина посмотрела ей в глаза. — Я понимаю вашу попытку работать анонимно — вы пишете об опасной теме. Но ваша внешность слишком узнаваема, уж извините. Я прекрасно знаю, кто вы.

— Да, я веду расследование по группе Nасвязи, в которую входил Виктор. Я подозреваю, что эта группа склоняет людей к самоубийствам.

— Я знаю, что Виктор состоял в «Чёрных дельфинах», — спокойно сказала Полина. — После его смерти я попросила IT-отдел проверить наиболее часто посещаемые адреса с его рабочего компьютера. И сразу поняла, что это за группа.

Спокойная, металлическая, как морская гладь перед грозой. Она проверяла адреса Малышева не из интереса к его личности, а чтобы убедиться, что ни её, ни кого-либо из сотрудников банка не заподозрят в причастности к его смерти, и репутация «Современных систем» не пострадает. Личная жизнь сотрудников мало заботит её. Как и жизнь других людей в целом.

— Почему, если вы поняли суть группы, вы не обратились в полицию?

Полина улыбнулась:

— А я вот, пожалуй, выпью кофе. — И, подняв трубку стационарного телефона, распорядилась: — Оль, капучино, пожалуйста. Да, только мне. Благодарю.

Когда она подняла на Ингу глаза, улыбка, блестящая и скользкая рыба, ещё не сошла с её лица:

— По той же причине, что и вы, Инга. Мне было невыгодно привлекать к себе и к банку внимание. Я не хотела встреч с полицией. Не хотела, чтобы наши клиенты видели тут шастающих сотрудников органов. Им, знаете ли, всё равно, полиция это или «маски-шоу». В нашей стране как: если в офисе замечены подобные лица, значит, через неделю ЦБ лишит банк лицензии. Это сеет ненужную панику среди клиентов. Они начинают выводить свои деньги. Мы, конечно, входим в систему страхования вкладов, но и ей тоже никто не верит.