Черные боги, красные сны - [37]

Теперь она обращала больше внимания на деревья, которые встречались ей на пути. Например, она увидела невысокий куст, листья которого трепетали без ветра, а тень его напоминала какую-то тварь, которая будто бросалась на невидимую преграду, падала вниз, вновь поднималась и снова падала в паническом ужасе. Или дерево, стройное, тонкое, с совершенно голыми ветвями: оно корчилось под звездами в непрерывной агонии. Ветки его беззвучно переплетались и, мучительно напрягаясь, дрожали, словно в судороге, и это зрелище было красноречивее всяких слов. Казалось, никогда не будет конца этой страшной муке, не наступит облегчения в этом непрерывном страдании.

А вот еще одно дерево, все покрытое цветами, мягко озаряемыми лунным светом; оно чарующе покачивало пышными ветвями, источая волны пьянящего аромата; от него исходило приятное для слуха низкое жужжание, будто в кроне дерева пчелы собирали нектар. Опустив глаза к корням этого дерева, Джирел увидела тень змеи, свернувшейся в кольцо, голова ее угрожающе приподнялась, словно змея сейчас кинется и ужалит свою жертву.

Джирел облегченно вздохнула, когда деревья остались позади. Тень свернула влево, и Джирел последовала за ней; они спустились по пологому склону холма, по которому бежала бесконечная вереница бесформенных теней, и непонятно было, кто или что отбрасывает их. Они бесшумно проносились мимо, как облака, гонимые ветром. Тень Гийома влилась в их бесконечный поток, и Джирел теперь то и дело теряла ее из виду. Через какое-то время голова ее пошла кругом еще и оттого, что ей постоянно приходилось ступать по теням, мельтешащим у нее под ногами. Она никогда не знала, на какую она теперь наступила, а та тусклая тень, за которой она бежала, была всего лишь пустотой, скользящей среди теней, похожих на бледные бесформенные облака.

Теперь Джирел была почти уверена, что тень ее возлюбленного стремилась к какой-то определенной цели. Ее плавное скольжение, несомненно, было осмысленным. Джирел посматривала по сторонам, надеясь догадаться, куда же ведет ее тень Гийома. За холмом потянулись неприметные серые равнины, они то освещались луной, то покрывались мраком, когда лунный диск затягивали облака. Гонимый ветром туман затруднял видимость. В полумраке ночи тут и там мелькали темные и белые бесформенные пятна и изредка доносилось журчащее бормотание ручья. Джирел поняла, что окончательно заблудилась. Река давно куда-то исчезла, и нигде не было видно того холма, из пещеры внутри которого она вышла в эту мрачную страну.

Они пересекли еще одну полосу болотистой земли, и, пока Джирел с трудом вытаскивала ноги из трясины, тень Гийома чуть не ускользнула от нее. Затем они подошли к тусклому ручью, и тень легко скользнула через него. Это был узкий, быстрый ручей, было слышно, как он хрипло смеялся в темноте, словно над чем-то издеваясь. В середине потока виднелся камень. Джирел глубоко вздохнула, напружинила ноги и прыгнула на него, не замедляя движения. Камень тут же ушел под воду, будто это было живое существо, и Джирел даже показалось, что она услышала стон. Но она все-таки успела оттолкнуться и была уже на другом берегу, и у нее не было времени, чтобы остановиться и прислушаться.

Затем они спустились по еще одному склону, и теперь тень скользила быстрее, словно увидела впереди какую-то цель. Склон круто спускался вниз. Вскоре они подбежали к оврагу, берег которого был усеян камнями, и ее усталые ноги то и дело спотыкались о них. Джирел видела, как стремительная тень скользнула вниз, прямо в овраг, и пропала во мраке, колышущемся на дне. Джирел в отчаянии всхлипнула, понимая, что сейчас может упустить тень любимого. Она смело кинулась за ней во тьму, тут же поглотившую ее.

Это было подобно некоему погружению в забвение. Тьма сомкнулась над ее головой, и теперь она пробиралась сквозь густой, непроницаемый мрак. Поток темноты наполнил овраг, и в его глубинах Джирел не могла рассмотреть даже звезды над головой. Но вот наконец вышла луна.

Словно гигантское лицо прокаженного выглянуло из-за края оврага — лунные облака, словно черви, ползали по лунному диску. Зеленый свет ее слепил глаза. Он был совсем не похож на тот лунный свет, к которому привыкли глаза простого смертного. Казалось, этот свет был замешан на ядовитых испарениях. Этот неземной, непостижимый свет оказывал удивительное воздействие на водянистую тьму на дне оврага; на земле, конечно же, лунный свет не мог творить такое. Он пронзал тьму, разбивал ее на мириады бьющихся, словно в судороге, теней, причем тени эти были не плоскими, лежащими на дне или стенках оврага, а трехмерными, они плясали вокруг Джирел, они кружились в безумном хороводе — эти куски пустоты, которые непонятно почему обрели форму и объем. Они касались ее, они даже совершенно беспрепятственно проходили сквозь нее — несмотря на кажущуюся плотность, они оставались всего лишь тенями, то есть в их состав не входило ни молекулы, ни атома вещества.

Среди них кружилась и тень Гийома, увидев которую Джирел содрогнулась от ужаса. Эта тень была так похожа и одновременно так непохожа на того Гийома, которого она знала, которого любила. Эта тень отражала собой все зло, которое только могло таиться в его душе, и, более того, все зло, которым может обладать человечество. Остальные тени были не менее ужасны, но они принадлежали существам, чьей изначальной формы ей видеть не пришлось, поэтому и прочитать их истинный смысл она не могла. Но ни малейшей черточки того чудовища, которое было когда-то Гийомом, от нее не укрылось, и разум ее был потрясен тем, что она увидела.