Черные алмазы - [23]

Все уже сделано, ждут только вас.

— Иду. А как твои дела? — спросил Иван по дороге к шахте.

— С женитьбой? Все в порядке. Завтра третье оглашение.

— А когда венчаетесь?

— Сейчас рождественский пост, а в пост свадьбы запрещены, так что венчаться будем в первое воскресенье после крещенья. А за это время я немного денег подкоплю. Когда женишься, нужно, чтобы в доме и деревянная и глиняная посуда была, да и жиров маленько запасти надо на зиму.

— Разве ты никогда ничего не откладывал?

— Что вы, хозяин! У меня уж было однажды сто пятьдесят форинтов. Кусок ото рта отрывал. От табака даже отказался, по десяточке откладывал. Но тут принес черт рекрутскую комиссию, вот все мои сто пятьдесят форинтов и ухнули — сунул в лапу фельдшеру, чтоб он мне свидетельство выдал — непригоден, мол, к военной службе по причине косоглазия. Я, изволите знать, коли захочу, могу по нескольку минут глазами косить. Так меня и освободили от рекрутчины. Плакали мои сто пятьдесят форинтов! Я и во время венчанья косить буду: поп-то венчает лишь тех, кто к военной службе не годен. Так повелел господь на горе Синай.

— Ладно, Петер. Я тебе помогу, дам немного денег.

— Спасибо! Но я вперед брать не люблю: это вроде как в полдень съесть то, что на ужин оставлено.

Разговаривая, они подошли к двум ожидавшим их мужчинам.

— А! Это ты, Феликс? — воскликнул Иван, узнав в одном из них старого знакомого, и сердечно пожал ему руку.

Старый знакомый, которого Иван назвал Феликсом, был, вероятно, одних с ним лет; невзирая на шахтерскую робу, надетую поверх элегантного сюртука, его тонкое лицо, черные артистически закрученные усы, французская козья бородка, синие, полные огня глаза выдавали светского льва; уже по одной лишь посадке головы можно было заключить, что он — барин! Когда он заговорил, голос у него оказался удивительно нежным, как у женщины, и звонким, как у ватиканского певчего.

В первую же минуту встречи Феликс поспешил прийти на помощь старому другу, сразу заговорив о щепетильном для обоих вопросе.

— Извини, что не остановился у тебя. Ты человек трудовой, я делец. Ты живешь не в праздности, и я путешествую не ради развлечений. И потом в твоем шахтерском поселке вполне приличный постоялый двор. Вот позволь представить тебе моего спутника горного инженера господина Густава Ронэ.

Иван почувствовал себя обязанным Феликсу за то, что он не воспользовался его гостеприимством. Правда, в его доме было достаточно оставшегося от былых времен постельного белья, которое годами лежало без употребления; пожалуй, и печку можно было бы затопить в какой-нибудь из комнат, где никто никогда не обитал; но главное, если б ему пришлось вдруг принять у себя гостей, весь его жизненный уклад был бы нарушен. А такой беды он даже представить себе не мог!

— Это верно, — откровенно признался он, — мой дом не приспособлен для приема гостей, но постоялый двор в поселке тоже принадлежит мне, и я буду счастлив видеть вас там своими гостями.

— Принимаем твое предложение, — с легкостью согласился Феликс, — тем более, что мы прибыли сюда в твоих интересах и по твоему приглашению. На днях я прочел в газете объявление о том, что ты ищешь управляющего шахтой.

— Да, — сказал Иван, выжидательно переводя взгляд с одного господина на другого.

— Ну, я-то за это не возьмусь, я в этом не разбираюсь, — смеясь, сказал Феликс. — Но вот мой спутник господин Ронэ готов с тобой договориться, если найдет, что работа ему под силу. Господин Ронэ — мой старый знакомый, человек он весьма знающий, вырос на шахтах Крезо.

Густав Ронэ и вообще-то не отличался многословием, а в данном случае и причины на то имелись: ведь он первый раз в жизни слышал язык, на котором изъяснялись два других господина. У него была невысокая, сухощавая фигура, лицо землистого цвета с острым профилем и непомерно длинной козлиной бородкой.

— Я очень тебе благодарен за дружеское содействие, — сказал Иван, а затем, обратившись к господину Ронэ на чистейшем французском языке, заявил, что будет рад подробно ознакомить его с шахтой и поселком.

Они вместе спустились в шахту. И пробыли там до полудня. Два специалиста устроили друг другу экзамен. Господин Ронэ Ивану, а Иван господину Ронэ. Каждый из них удостоверился, что другой хорошо разбирается в деле. Относительно некоторых мероприятий мнения их разошлись, и они долго спорили, сравнивая преимущества старых и новых методов, но оба убедились, что ни один из них в этой области не может сказать другому ничего нового.

О знаниях и опыте господина Ронэ лучше всего свидетельствовало то, что еще до ознакомления с профильной картой Ивановой шахты, он сумел на глаз определить направление пластов, сказал, какова кубатура шахты и где расположены залежи угля за пределами владения Беренда. Его приблизительные данные чуть ли не до мелочей совпали с действительными.

А что касается качества угля, господин инженер нашел, что он относится к числу лучших.

В полдень они отправились на постоялый двор обедать, предварительно помывшись и переодевшись. Прогулка по угольной шахте — развлечение не из чистых.

Знакомство с коксовальными установками было отложено на послеобеденное время, а с заводом — на вечер.