Чернуха - [28]

Человеком этим был сторож, вооруженный берданкой, и поставленный охранять аппарат от слишком любопытных зевак. Но видеть само событие не удалось и ему. Задремав на посту, чего делать, конечно, не следовало, бедняга проснулся в холодной и грязной воде старинного притока Москва-реки. Яуза, на счастье сторожа, в этом месте обмелела и он кое-как вылез на изъеденный временем гранит, оставив в илистых нечистотах дна один из двух своих сапогов. Берданка тоже поглотилась водами Яузы и искать ее в мерзком засасывающем дне было безнадежным мероприятием. Сторож выжал портки и телогрейку, снял оставшийся сапог и вылил из него содержимое. И только после этого огляделся вокруг и обомлел – там, где только что стоял аппарат пришельцев, было пусто. Ровная круглая яма в мостовой указывала на место бывшей стоянки. Сторож перекрестился, хотя в Бога никогда не верил, но не знал, как иначе выразить возникшее в связи с данным событием чувство. Постояв немного, он побрел, неся в руках уцелевший сапог и оставляя за собой влажные жирные илистые следы.

* * *

Уже вторые сутки Маша Невзорова и Николай Васильевич Чернуха являлись пассажирами корабля иной цивилизации. Пилот, предоставив им убежище, сообщил голосом, похожим на катание консервной банки по железному корыту, что они не являются пленниками и могут покинуть аппарат в любой точке земного шара.

Тарелка вращалась на околоземной орбите. Трехметровый пилот, несмотря на резко несимпатичную внешность и острые, с любопытством взирающие на мир глазные щелки, оказался джентльменом в лучшем смысле этого слова. Он провел гостей в просторную комнату, напоминавшую чем-то неуловимым бывшую квартиру Николая Васильевича Чернухи. Перед тем как получить камеру под жилье, Николай Васильевич имел от Кремля вполне сносную квартиру.

Пилот нажал кнопку и из стены возле круглого окна выехали два удобных кресла. Пилот жестом пригласил гостей располагаться и тут же покинул комнату. Чернуха и Невзорова уселись в кресло и поначалу чувствовали себя скованно. Особенно Николай Васильевич. Его беспокоил заинтересованный и слишком теплый взгляд прекрасных глаз спутницы.

– У вас есть жена? – спросила Маша, хотя от Ройса знала, что инженер никогда не был женат.

– Не пришлось, – ответил Николай Васильевич и покраснел, как школьник.

Маше понравилась его реакция, но, чтобы не мучить Чернуху взглядом, девушка отвернулась.

– А вы когда-нибудь любили? – все больше смелела Маша.

– Мне кажется, Машенька, вы решили выполнить поручение вашего Ройса.

– Какое поручение?

– Заставить меня потерять покой.

Теперь покраснела девушка.

– Как вам такое могло прийти в голову?! Если говорить честно, – продолжала Маша, смущаясь. – Покой, кажется, теряю я.

– О чем вы, Маша!? Я, можно сказать, гожусь вам в родители.

– Хотите знать, чего я не могу терпеть? – серьезным тоном спросила девушка.

– Говорите, если считаете нужным…

– Я не могу терпеть кокетства в мужчинах.

Некоторое время они молча смотрели в круглое окошко с толстым зеленоватым стеклом. Белый туман рваными клочьями пролетал мимо. Они молчали и им было очень хорошо вместе. Маша почувствовала, что ей хочется быть ближе к Николаю Васильевичу, В тот же момент девушка стала легкой как пушинка. Она поднялась с кресла над полом, тоже случилось и с Николаем Васильевичем. Они в свободном полете, то приближались друг к другу, то, отталкиваясь, удалялись. Маша была в восторге. Так она летала только во сне. Девушка первой обняла Николая Васильевича, и они полетели по комнате вместе. Они забыли обо всем. Забыли, что далеко внизу крутится их земля с радостями и проблемами. Забыли про два Российских государства, одно из которых стало центром мирового скандала. Забыли о жидо-масонах, обществе «Совесть» и Новой Еврейской партии Петербурга. Господи, какая же это все была ерунда по сравнению с полетом двух человеческих сердец в мировой космической бесконечности!.. Что они там делят? Евреи, русские, американцы, китайцы, негры… Ведь они могли бы вот также, вместе, полные счастья, летать в космосе на своем голубом шарике.

– Машенька, милая, мы же в гостях… – первым пришел в себя Николай Васильевич.

– Ты черствый сухарь! – залилась смехом девушка.

И долго смеялась от всей души. Не по заданию, как при знакомстве с Ройсом… Но, вспомнив, что она разведчица, сразу стала серьезной,

– Что будем делать? – спросила Невзорова у Чернухи.

– Мы уже два дня не знаем, что творится на земле, – ответил инженер. – Когда ты мне все рассказала, я понял зачем Иванову так срочно понадобился Алмазный фонд. Не знаю, его ли это затея – похитить государственного секретаря, но президент замешан…

– Зачем президенту все это? Почему он помогает жидо-масонам?

– Жидо-масоны ставят целью заставить русских работать. Масоны умеют делать деньги, когда кругом работают. А делать деньги – это цель их жизни…

– Ну и что?

Разведчица знала гораздо больше, чем Николай Васильевич. Но женщине всегда труднее выстроить логическую цепь из имеющихся фактов.

– Они хотят заставить американцев высадить десант. Представляешь, что тогда начнется?

Маша никогда не присутствовала при выбросе десанта и совсем не знала, что из этого следует.