Черноногие - [92]

Ник под бременем своей ноши спотыкался, ноги его вязли в топкой почве.

— Надо держаться левее, — сказал Слокомб, осматривая окрестности. — Лошадь уже давно взяла наискосок, и, право же, стоит положиться на ее инстинкт. Идите вслед за ней; тут земля потверже. Удивляюсь, что эти канальи пробираются тихо. Я ожидал, что они прокричат свой воинственный клич. Ах, если бы вы бросили собаку!

Голова Напасти покоилась на руке хозяина около его лица. Она открыла глаза и с нежностью посмотрела на Ника, словно спрашивая: «Ведь ты не покинешь меня?»

Ворон ворчал себе под нос:

— Скалистые горы! Что за человек! Несет собаку на руках! Жизнью рискует из-за собаки! В жизни не встречал большего чудака!

Ник молча следовал за Томом. Тяжела была его ноша, но он не жаловался, а, напротив, чувствовал себя счастливым что мог доказать свою любовь верному спутнику, делившему с ним радости и гор» в охотничьих скитаниях.

Так прошли они четыре или пять миль, не потревоженные неприятелем. Надежда озарила душу Ника, он напрягал все силы, и хотя Том шагал быстро, Ник ни на шаг не отставал от него. Но чрезмерное напряжение произвело естественное действие. Усталость овладела Ником. Его дыхание стало прерывистым, в груди что-то хрипело. Мускулы ослабли, походка стала неровной. Однако они все-таки добрались до ближайшего леса, где царствовала непроглядная темень. Ворон остановился и сказал:

— Ну, уж этого я не понимаю, Ник Уинфлз; тут что-то неладно. Индейцы не имеют обычая упускать людей, на след которых они напали. Они готовят нам сюрприз — уж это я вам говорю. Однако, есть еще шанс выпутаться из беды без большой потери, если только вы согласитесь расстаться с дикой кошкой. Здесь каждый из нас отвечает сам за себя: вы за себя, я тоже за себя и Напасть за себя… Чу! Что-то хрустнуло.

— Тс! Я вижу, как тень ползет слева под деревьями. Скорее прижмитесь к земле. Северо-западный бич нагрянет на гонителя белых!

Ник припал к земле, выхватив охотничий нож. Ворон исчез в кустах, и минуту спустя Ник услышал жалобный вопль. Том Слокомб не дал маху. Воодушевленный победой, он забарабанил локтями по бокам, потрясая воздух оглушительным карканьем.

— Провались он сквозь землю, сумасшедший! — пробормотал Ник. — С самыми лучшими намерениями помочь ближнему в беде он только усложняет проклятые затруднения!..

Напасть при этом шуме приподнялась с травы, на которую Ник осторожно уложил ее, повернула голову к неприятелю и со стоном опять упала.

— Бедный друг, — сказал Ник печально, — у тебя не больше сил, чем у младенца. Давно ли краснокожие канальи были для тебя нипочем? Теперь каждый из них без труда справится с тобой. Такова наша жизнь — сегодня на ногах, завтра на боку.

Внезапно раздался оглушительный крик. Бахвальство Тома пробудило ярость скрывавшихся дикарей. Со всех сторон раздавался их вой, и некоторые из них были очень близко.

— Нельзя терять ни минуты! — воскликнул Ворон с жаром. — Вставайте и бежим. Индейцы окружают нас. Я — бич! Я — рок и последняя болезнь краснокожих! Кар!

— Ради Бога, замолчите! Ваше проклятое карканье только еще больше запутывает наше затруднение.

— Идите же! Не время нянчиться с собакой.

— Дорогой друг, — прошептал Ник, опять поднимая на руки Напасть, — сердце надрывается, видя тебя в таком состоянии. Но для тебя я сделаю все, что обязан сделать друг.

Уинфлз, подхватив свою ношу, побежал так скоро, как только ноги его несли. До него ясно доносились шаги преследователей. Том Слокомб вынул пистолет и, повернувшись к Нику, сказал энергично:

— Одно средство остается, чтобы спасти вас: надо застрелить дикую кошку! Бросьте ее, или пуля пронзит вашу руку.

Слокомб прицелился в голову Напасти.

— Стой! Не смей коснуться и волоска моего друга, или я убью тебя, как кровожадного дикаря… Честное слово, так и будет.

— Чудовищно забавно! Неслыханная потеха! Да вы совсем с ума сошли и вполне заслуживаете, чтобы вас зарезали и сняли скальп с черепа. Но я не покину вас, пока не отделаю краснокожих по-свойски! — воскликнул Том.

— Не могу идти дальше, здесь я остановлюсь и буду драться. Не умрет Ник Уинфлз без того, чтобы не оставить о себе добрую память, как настоящий вольный охотник Севера!

Заботливо положив свою драгоценную ношу на траву, он зарядил ружье и, став на колени, держался наготове. Еще раз Том Слокомб постарался убедить его бежать.

— Напрасный труд, — сказал Ник хладнокровно, — раз я решил, на том и стоять буду до конца. Дружба истинная не так легко разрывается между живыми разумными существами. Сто раз Напасть бросалась навстречу смерти, чтобы спасти меня, неужели этого мало? У меня нет ни жены, ни детей, и не думаю я, чтобы нашлись люди, которые любили бы меня больше, чем любит меня собака.

Напасть подняла голову, посмотрела на хозяина, и в ее глазах засветилось почти человеческое чувство.

— Нет, никогда не покину я тебя, мой верный товарищ! Много мы распутывали с тобой затруднений, и я хорошо помню, какое чувство шевелилось во мне, когда ты подхватила меня в воде и вытащила на берег. Да, вот это было окаянно-затруднительное положение!

Так утешая собаку, охотник чутко вслушивался во всякий звук. Внезапно он пригнулся, прицелился и выстрелил. Вопль индейца замер на половине, дикарь подпрыгнул и упал, чтобы никогда уже не встать; пуля Ника пронзила ему грудь.