Чернокнижники выбирают блондинок - [2]

– Ты все равно готовить не умеешь, вот и похудеет. – Мать уперла руки в бока, всем своим видом показывая, что спор бесполезен. – Лютеция, и вообще, что ты ерепенишься?

Я грустно понурилась. Если мать назвала меня полным именем, то это верный признак того, что пора прекращать пререкаться. А то ведь точно хворостиной по спине получу, как получала уже не раз и не два. У матушки разговор с болтунами был коротким.

– Семья у Грега хорошая, – уже мягче продолжила мать, видимо, желая каким-либо образом подсластить неприятное известие. – Да и Грег вроде тоже парень ничего. Да, полноват малость. Но это дело поправимое. Глядишь, через годик уже малыша нянчить будешь. Тогда тебе не до разглядываний недостатков мужа станет. В общем, мы с отцом уже все обсудили. Нечего тебе в девках засиживаться. Как говорится, стерпится – слюбится.

– Я пойду, – хмуро проговорила я, не глядя на мать.

Внутри все звенело от негодования и несправедливости происходящего.

– Иди-иди, – милостиво разрешила мать, вновь повернувшись к плите. – Догуливай свои последние свободные денечки.

Я тихонько всхлипнула от столь своеобразного пожелания, но прикусила губу, не позволяя себе расплакаться в полный голос. И выскочила из кухни как ошпаренная.

Стоя на крыльце, я невидящим взглядом уставилась прямо перед собой, не замечая всей красоты летнего утра.

Я просто отказывалась верить в происходящее. Да, я понимала, что уже вступила в возраст замужества. Месяц назад мне как раз исполнилось семнадцать. Но я не думала, что моя судьба будет решена так быстро и так жестоко. В моих мечтаниях я представляла себя женой принца, не иначе. Ну, на крайний случай, какого-нибудь графа или барона. Недаром ведь в паре миль от деревни настоящий замок стоит. Правда, давно опустевший, но все же. Я надеялась, что вскоре неизвестный хозяин вспомнит о нем и приедет в наши края. А там я как-нибудь невзначай попадусь ему на глаза, он влюбится в меня и сделает законной супругой.

Но теперь мои чаяния разбились. И мне хотелось реветь в полный голос от осознания этого.

В этот момент дверь скрипнула, приоткрывшись, и из дома выскользнул Раус. Подошел и встал рядом со мной.

Я покосилась на него и украдкой шмыгнула носом.

– Не повезло тебе, сестренка, – задумчиво проговорил он. – Этот Грег – тот еще урод. И дело даже не в том, что толстый. Просто по жизни урод. Помню, я ему один раз шею намылил за то, что он котенка мучил. Мордой в лужу тыкал, ждал, когда задыхаться начнет, вытаскивал, а затем заново. Нет, я понимаю, на всех котят хозяев не найти. Но мучить-то зачем при этом? В общем, я его тоже мордой в лужу ткнул и хорошенько так в грязи повозюкал. Ох, и визжал он при этом! Словно борова резали.

Я прерывисто вздохнула, почувствовав, как слезы переполняют глаза.

Нет, все-таки разревусь. Хотя разве этим что-нибудь исправишь?

– В общем, если он тебя обижать начнет – ты мне скажи. – Раус ободряюще потрепал меня по плечу. – Я ему тогда все руки пообрываю и в зад засуну. И плевать, что отец ругаться начнет.

После чего легко сбежал с крыльца и отправился по своим, несомненно, очень важным делам.

Я проводила его угрюмым взглядом. Эх, вот бы Раус согласился так Грега измочалить, чтобы тот и думать забыл о женитьбе! Но нет, брат на такое не пойдет. Он меня, конечно, жалеет. Но тоже не видит особой трагедии в происходящем. Подумаешь, за нелюбимого замуж выдают. Эка невидаль. Да у нас в деревне, считай, все женились по сговору родителей, а не по велению сердца. Мать частенько вспоминала, что увидела отца только на свадьбе. Рассказывала, как ревела целый месяц, когда ее привезли из другой деревни. Одна, без семьи, с чужим человеком рядом. Но ничего. Пообвыкла, занялась хозяйством. И меня ждет та же участь.

Я в очередной раз передернула плечами от омерзения, вспомнив Грега. Его дряблые щеки, пухлые слюнявые губы, заплывшие жиром щелочки глаз. Будь он хоть чуть-чуть симпатичнее! Вот, например, если бы меня сосватали за Ейра, то я бы и не возражала. Высокий, светловолосый, голубоглазый. Улыбнется – и на сердце теплее сразу. Жаль только, что ему уже подобрали кого-то из села за холмом. Оно и понятно. Внуку единственной на всю округу знахарки наверняка подыскали самую выгодную партию.

Занятая грустными раздумьями, я не заметила, как спустилась с крыльца и неспешно отправилась в сторону озера по тропинке, с трудом угадывающейся между пыльными лопухами.

Беда бедой, но искупаться и впрямь не мешает. Уж больно денек жаркий намечается.

Естественно, я не стала останавливаться на пологом песчаном берегу, к которому выходила тропинка. И без того понятно, что по закону подлости стоит мне только раздеться, как сюда непременно набежит ватага ребятни. Поэтому я решительно свернула в заросли ракитника, желая найти место, где меня никто не побеспокоит.

Через полчаса я уже безмятежно плескалась в прохладной воде, оставив платье на берегу. Ох, как хорошо-то!

Я легла на спину, широко раскинув руки и ноги. Закрыла глаза, чувствуя, как из головы уходят дурные мысли.

У меня в запасе есть несколько месяцев. Я обязательно что-нибудь придумаю. Обязательно! Но ни за что в жизни не пойду замуж за Грега! В конце концов, на нашей деревушке свет клином не сошелся. Я вполне могу уехать куда-нибудь…