Чернокнижник - [76]

От земли потянуло сыростью. Вокруг медленно накапливался туман, закрывая обзор всем любопытным, если бы такие нашлись и сумели пересилить растекающуюся по окрестностям жуть.

Ночь издревле полагали идеальным временем для всякого рода колдунов и чародеев. Считалось, что тогда мы особенно сильны и коварны. Как бы не так. Просто ночью вероятность появления любопытных идиотов и всезнающих советчиков сводилась к минимуму. Отправил всех спать, а сам колдуй в собственное удовольствие. Никто не перепутает зелья, не затопчет пентаграмму, не выкинет важный ингредиент, не дернет за хвост вызванного демона. Спите, люди, смотрите сны, не отвлекайте меня от просмотра прошлого ненавистной королевы Найрены.

Неуютный холод летней ночи сменился ознобным морозом. Внутри начерченных знаков воздух сгустился, замерцал. До меня долетел слабый отклик из Запредельного. Мой всемогущий покровитель Нальгерат на миг коснулся сознания, делясь силой, позволяя через Вирану получить доступ к памяти рода Оовей, а оттуда к воспоминаниям королевы.

Туман отступил к краям фигуры, и на его уплотнившейся, ставшей глянцевой кромке проступили видения жизни моей мучительницы. Из хаотично мелькавших картин я выбрал наиболее раннюю, присмотрелся к ней и погрузился в королевское прошлое полнее, чем в собственное.

Вот она – невольница из степей. Миловидная невинная девочка, которую работорговец по пьяни проиграл королевскому чиновнику. Круглое личико припухло от слез, но полные губы упрямо сжаты. Узкие плечи ребенка дрожат от страха, но голова гордо поднята. Длинное платье щедро покрывает вышивка. Текучие движения, грация в каждом жесте… Юная танцовщица – хороший подарок его величеству.

– Недостаточно смазливая.

Любимая наложница лично отбирала девушек для короля. Грубо схватив степнячку за волосы, она вертела ее, словно залежалый товар на рынке.

Найрена помнила тяжелый дым курильниц, рассеянный желтоватый свет из ламп цветного стекла, многослойные шторы на входе в комнату, куда привели «подарок», хищный взгляд прекрасной повелительницы гарема.

– Хотя бы в служанки, – заискивающе проблеял чиновник. – Она неплохо танцует.

Любимая наложница задумчиво закатила глаза к потолку, колокольчики в ее ушах мелодично зазвенели, на груди глухо застучали друг о друга нити бус.

Девочка боялась пошевелиться. Но вот рука, державшая ее волосы, разжалась.

– Хорошо, что только королю можно иметь много жен. Иначе бы натащили из глуши всякое отребье, – поморщилась женщина. – Я приму девочку служанкой. Прежняя некстати сдохла, паршивка. И внесу твое имя в список дарителей. Ох уж эти налоговые послабления для вас!

Чиновник согнулся в поклоне.

– Тиррия, – крикнула любимая наложница. – Я тебе рабыню нашла. Гони мерзавку переодеваться и займи полезной работой.

Два года Найрена провела в гареме – прислуживала женам и наложницам, украдкой танцевала, тщетно планировала побег. А потом ее танец увидел король. Нет, Артольд Третий не влюбился. Король не умел любить. Он возжелал ее, надолго поселил в своих покоях. И тогда девушка, еще почти девочка, степная птица с блестящими глазами, испытала на себе ненависть более взрослых женщин гарема. Ее первенца задушили в колыбели. Второго ребенка в шесть лет отобрали в услужение в семью королевского советника. Малышка не пережила зиму – ее никто не догадался полечить от простуды.

Найрена осталась совсем одна. Король позабыл об игрушке. Лишь изредка посещал прежних любовниц, выбирал одну-двух на ночь и снова забывал надолго.

После такой встречи у немолодой двадцатишестилетней наложницы родился сын. Тогда она поклялась – ребенок не достанется никому. Он выживет.

Она помнила, как у костров ее племени шептались о проклятой бабке-ведьме, чей дар оказался столь силен и страшен, что ни одна из ведуний не согласилась принять его в себя. Бабка умирала долго и мучительно, звала внуков и правнуков, обещала силу и богатство, потом молила о воде и горстке еды. Ни один соплеменник не приблизился к ведьме вплоть до самой кончины. Говорят, ее дух до сих пор рыскал по земле в поисках наследницы.

«Помоги! Приди! Я твой кувшин. Наполни меня», – во сне молила женщина. И однажды проклятая всем племенем бабка-ведьма явилась – страшная, злая после сорока лет скитаний, но готовая делиться силой и знаниями с ученицей.

«Напои меня кровью врагов, – шептал призрак, склоняясь над подушкой наложницы. – Накорми меня вдоволь, чтобы я смогла уйти за грань».

В тот же день Найрена «уронила» с лестницы злоязыкую служанку.

Вскоре гарем изрядно проредила неизвестная хворь. Потом охочий до молоденьких девиц король Артольд Третий, к общему удивлению, сделал «старуху» Найрену женой, признал ее сына в числе наследников, позабыл прочих жен и наложниц.

«Учись питаться болью, – наставлял призрак. – Учись через боль брать чужую силу. Каждая жертва во славу тебя, а значит, и меня, даст крупицу власти. Она как табун в степи. Вначале враги увидят пыль, почувствуют дрожь тверди от тысяч копыт. А потом их снесет и втопчет в землю твоей магией».

Найрена упорно училась у призрака, постигала темное искусство, искала пути не просто обезопасить себя и ребенка – отомстить. И нашла в лице королевского духовника.