Черногорцы в России - [114]

.

По оценке начальника штаба сводного Русско-инородческого партизанского отряда полковника В. Ю. Сокольницкого, «новая женщина властвовала над этим, не имевшим сдерживающих винтиков человеком, и играла теперь весьма видную роль в жизни корпуса»⁹. Однако об основной миссии Ишимовой ни анонимный недоброжелатель Бакича, ни полковник Сокольницкий даже не подозревали.

Как позднее утверждал на допросе отец Ишимовой, Н. П. Поверяев, он являлся секретным сотрудником Семиреченской ОблЧК, и в июне 1921 г. получил задание внедриться в отряд Бакича для его разложения ¹⁰, хотя, по показаниям дочери, Поверяев давал ей поручения разведывательного характера уже в мае 1921 г. в городе Чугучак¹¹. Задание Поверяевым было выполнено блестяще, и генерал Бакич, близко сошедшийся с Ишимовой, если верить показаниям самой Ишимовой и ее отца, попал в сети чекистов. Данные о работе Поверяева на красных подтверждаются и другими свидетельскими показаниями¹².

Новая гражданская жена Бакича уведомляла отца, а тот, в свою очередь, чекистов, обо всем происходившем в отряде и даже о планах Бакича. В результате красные не только получали ценную разведывательную информацию, но и действовали на опережение. Так, на основе информации Ишимовой было предотвращено убийство чугучакского комиссара Якубовского, арестован штабс-капитан Г. В. Лютин, а красные на многие месяцы получили возможность упреждать каждый шаг своего противника ¹³. Поверяев фактически окружил Бакича своими агентами, создав целую сеть. Например, узнав о том, что генерал суеверен, подослал к нему гадальщика на бобах, который при помощи «гадания» пытался влиять на решения Бакича. Кроме того, с Поверяевым сотрудничали полковники А. П. Прокопьев, Г. И. Краснов и И. И. Кокорев, агитировавшие в отряде в пользу советской власти. Последний из них провел переговоры с генералом Р. П. Степановым, пообещавшим отказаться от активной борьбы с большевиками в обмен на командный пост в РККА¹⁴. Успешно развивалась и пропагандистская работа – несколько офицеров под влиянием Поверяева решили вернуться в Советскую Россию.

Нельзя исключать, что изначально Ишимова руководствовалась если не чувствами, то расчетом на то, что сближение с Бакичем принесет ей какую-то выгоду или просто защитит в тяжелое время. Затем (но не позднее мая 1921 г., пока белые еще оставались в районе приграничного китайского города Чугучак) началось ее сотрудничество с отцом. На допросах она демонстративно заявляла о своем равнодушном отношении к Бакичу. В частности, показала, что Бакич взял ее «как вещь, я была как рабыня, я не имела собственной воли, не имела желаний, т. е. мои желания не были осуществляемы. И в смысле того, как говорит пословица "стерпится-слюбится", не имела никаких надежд, и о будущей совместной жизни не мыслилось, потому что у Бакича было свое семейство, находящееся в Никольск-Уссурийске. И он только и мечтал о том, когда он дождется того времени, когда соединится с[о] своим семейством и уедет в Сербию. И я только мучилась и терзалась своей неопределенностью и бесцельностью своего существования и нашла смысл лишь тогда дальнейшего существования, когда отец мой (Повираев ¹⁵) предложил мне соучаствовать в выполнении возложенного на него поручения, что я и выполняла»¹⁶.

Фактически в отряде Бакича действовала разведывательная сеть Семиреченской ОблЧК во главе с Н. П. Поверяевым, сумевшая внедриться в ближайшее окружение генерала и имевшая доступ к секретным сведениям командования белых. Разумеется, в условиях начавшихся со второй половины мая 1921 г. скитаний отряда Бакича по степям Китая и Монголии ценность этой агентуры была невелика, поскольку серьезной проблемой была передача сведений красным, не говоря уже об оперативности такой передачи. Дополнительную щекотливость этой ситуации придавало и то, что, по показаниям Поверяева и его дочери, в Семиреченской ОблЧК также работали бывшие офицеры контрразведки отряда Бакича, причем раскаялись они или же продолжали сотрудничать с белыми – неизвестно. Тем не менее, успешные действия Поверяева и его агентов свидетельствуют о разложении и измене даже в рядах старшего командного состава белых.

Явным диссонансом с показаниями Поверяева и его дочери, обманывавших доверчивого Бакича, звучат бесхитростные строки личных писем Бакича к ним. Эти письма были написаны генералом накануне отправки в Советскую Россию и переданы через его недавнего противника, командира красных партизан С. К. Кочетова. В письме к отцу своей гражданской супруги Бакич, подписавшись «Ваш Андро», сожалел о том, что не уехал вместе с Поверяевыми в Россию, когда находился на реке Кобдо, «но тепер это поздно»¹⁷. Генерал обращался к Ишимовой со словами «милая и дорогая моя Шура», «милая тупуся». Там же были и такие слова: «Я Бога молил о том, чтобы скорей тебя увидеть и днем и ночью думаю о тебе» и «у меня ничего нет кроме креста на груди, но мне ничего и не нужно, ты одна меня понимала и знала – буду жить надеждой увидеть мою милую тупусу»¹⁸. Отцу Ишимовой Бакич писал: «Тяжело и больно нет около меня и вблизи мое[й] дорогой Шуры»