Черное золото - [8]
Жарков взглянул на часы. Было без десяти два. Через несколько минут должно произойти то, на что намекала загадочная записка.
Жарков вышел из дома, быстро перебежал улицу и лег на мокрую землю в тени одного из подъездов большого дома.
Но что это? Окна кассира потухли тоже. Неужели не случится ничего? Неужели был прав директор? Лежащий чувствовал, как что-то похожее на стыд и разочарование медленно заползает в его грудь.
Нет? Два квадрата снова ярко выступили наверху. Опять мрак. И опять квадраты. Сигнализация! Жарков весь подобрался, чувствуя, как сердце забилось быстрее и всему телу вдруг стало тепло на мокрой земле.
В глубине темной двери послышался легкий шорох. На улицу выскользнула смутная, закутанная в черное фигура и быстрым, уверенным шагом врезалась в ночной мрак. Жарков шел сзади. Судя по попадающимся на каждом шагу деревьям и по чему-то мягкому под ногами, они вступили в небольшой лесок, расположенный шагах в трехстах от поселка. Идущий впереди остановился. Жарков едва успел растянуться на мшистой, покрытой сучьями земле.
Мрак прорезал желтый глаз фонаря. Отделившись от черных стволов, к неподвижному кассиру двинулись две тени. Желтый луч снова скользнул по деревьям.
Один из подошедших быстро заговорил на отрывистом, гортанном языке. Жарков не понял ни слова. Кассир сделал нетерпеливое движение.
— К черту английский! Вы знаете, что я плохо понимаю на нем!
Незнакомец справа заговорил по-русски.
— Хорошо. Но ведь наш язык безопаснее… Могут подслушать! Вы сами говорили, что какой-то рабочий начал наблюдать за вами. Ну, в путь!
Фонарный луч быстро задвигался вдаль. Жарков, несколько смущенный словами незнакомца, следовал сзади. Значит, они знают, что он следит за кассиром! Ого, нужно быть осторожнее!
Перед его глазами вдруг выросли очертания маленькой избушки, окруженной стволами деревьев. Трое вошли в нее, притворив дверь. Жарков остался снаружи.
Не теряя ни минуты, он занялся осмотром хижины. Через забитое досками окно была видна ее внутренность, слабо освещенная синим светом взошедшей луны. Никого! Все трое, вошедшие в дом, исчезли. Жарков судорожно ухватился за шершавую ручку «нагана» за пазухой и открыл дверь.
Пусто. Жарков взглянул наверх и в стороны. Спрятаться негде. Он посмотрел под ноги и сообразил: в двух шагах от него сквозило длинное отверстие не совсем закрытой впускной двери.
За дверью оказалась покато спускающаяся вниз лестница. Под лестницей — узкий, уходящий в сторону коридор.
Жарков спустился вниз и, вытянув руки, пошел вперед, нащупывая пол носком правой ноги. Шагов с полсотни все шло хорошо. Потом… Жарков отшатнулся и едва удержался от крика: его нога не нащупала пола — он находился над какой-то невидимой пропастью.
Растянувшись на полу, Жарков опустил в темноту правую руку. Рука достала дно. Ладно. Он легко спрыгнул вниз и снова пошел по темному низкому проходу, идущему теперь наклонно вверх. На этот раз путешествие продолжалось гораздо дольше.
Он не решался зажечь спичку и брел наугад все дальше и дальше. Проход становился все уже. Жарков должен был ползти на четвереньках, затем лежа… Он почти не заглушал шума своих движений. Но скоро ему пришлось раскаяться в такой неосторожности. Внезапно перед его глазами блеснул яркий свет и в ушах загремел громкий, отрывистый голос.
Это была богато обставленная комната с полом, покрытым пестрым ковром, с мехами на стенах и четырьмя креслами вокруг небольшого круглого стола. На трех креслах сидели трое, только что скрывшиеся с глаз Жаркова. На четвертом — высокий, совсем седой джентльмен, очевидно, глава английской делегации. Кассир громко и оживленно рассказывал. Все остальные внимательно слушали, так внимательно, что даже не заметили круглой головы с испачканным бледным лицом, показавшейся и сейчас же снова скрывшейся в высоком полукруглом жерле мраморного камина.
Жарков, снова спрятавшийся в отверстие ведущего в комнату хода, в первую минуту не мог понять ни слова из того, что говорил кассир. Но понемногу его волнение прошло. Он стал слушать, почти забыв о том странном положении, в котором находился в настоящий момент.
— Вечером, — говорил голос, очевидно, продолжающий какую-то фразу, — сидел в своей комнате, настроение ужасное. Нужно вам сказать, джентльмены, что раньше у меня в России свое имение было — при царе, конечно! — кассиром-то сюда я потом уж устроился. Все мечтал я — когда вернут мне имение. А тут новые победы Красной армии, торговые договоры, восстановление промышленности. Как быть хорошему настроению!
Так вот, сижу я, злюсь. Вдруг стук в дверь и чья-то волосатая физиономия просовывается. Оказывается, некий Бабин — шахтер. Пришел по важному делу поговорить. Беседовали мы иногда с ним со скуки. Да и то сказать — в таком положении и с самим дьяволом познакомишься. Ладно, говорю, войдите. Вошел он, да так, без вступления, и выложил мне всю эту историю. Но тут необходимо некоторое пояснение со стороны.
Вы уже знаете, что на участок наклеветали совершенно напрасно. То есть не совсем напрасно. В начале разработки он был, правда, малодоходным. Содержала его компания молодых капиталистов.
