Черное золото - [30]

И взмахнул бумагой в руке:

—    «Товарищи, знайте! Так решил,

Приславший меня Коминтерн!

Капитал силен. Только общий взрыв

Сокрушит вековой нарост —

Через несколько дней в целом ряде стран…

Вам понятно? Пишите же приказ:

„Отложить на четыре дня!“»

Он стоял наклонившись, он смотрел

Как всплывали линии строк,

Как один за другим подходили вожди

И подписывали приказ,

И лиловый луч скользил по чертам

Будто каменного лица.

Тише! В темную дверь прогремел удар,

Отозвавшись во всех сердцах. —

—    «Обыск? Пойманы?» В каждом кулаке

Засверкала серая сталь.

— «Джим, открой! Приготовьте динамит:

Я включу, если нужно, ток!»

… В хмуром зале кучка хмурых людей,

Малокровный фонарный свет

Освещает стол. А на столе

Тот, чей признак — зеленый шарф…

Дверь открылась. И в светлый круг шагнул

Покачнувшийся человек,

Человек в нахлобученном картузе

И широкий, мягкий, зеленый лоскут

Обвивает его лицо.

VIII

ЧЕЛОВЕК В ЗЕЛЕНОМ ШАРФЕ

Миг, и заряженный стержень

В каждой ладони поник.

Крик изумленья несдержан —

—    «Черт? Привиденье? Двойник?

Кто же из вас настоящий,

Перерядившийся кто?

Этот — у двери стоящий,

Этот — вскочивший на стол?»

Ждали сурово и строго,

Гнет ожиданья морил.

И человек у порога

Медленно заговорил:

—    Сжалась когтистая лапа,

Плотно захлопнулся клапан,

Ружья как иглы ежа!

Я разворочал замок сам,

В грохоте выстрелов жегся,

Через мучительство бокса

Перешагнул — и бежал!

Я пробегал как жирафа,

Я пробирался как мышь

По проводам телеграфа,

По оконечностям крыш!

Тьма, надвигаясь, хватала,

В улицах был как в лесу,

Но пролетарским кварталам

Добрые вести несу!

Век голодовок и каторг

Кончился. Больше не жить им,

Капиталистам! И вот:

Этот субъект провокатор

Обезоружьте, свяжите

И охраняйте его!

Горе ищейкам и гончим!

Страх и сомнения прочь!

Мы начинаем и кончим

В эту, грядущую, ночь!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ОКОНЧАНИЕ РАЗГОВОРА

Современник

Строчка последняя спета,

Рассказ отгремел и сник…

Но ведь это не жизнь. Ведь это

Порождение газет и книг!

Где свободная мысль поэта?

Где лирические огни?

Ты рожден из туманной мглы был,

Рос в угаре глухих легенд

И берешься ворочать глыбы

Слабосильный интеллигент!

Понимаешь — меня бесили

Этажи фантастичных строк…

Автор

Неужели ж поэт бессилен

Предсказать неизбежный срок?

Беспристрастный, холодный автор,

Все бесстрастней и холодней

Я гляжу через двери «завтра»

На тяжелую поступь дней.

Сквозь разрез стихотворных ширм,

Сквозь веселье, пиры, уют,

Вижу гибель заплывших жиром;

Так бездействуют пассажиры

Окруженных водой кают!

Час ударит. Как стенки блюдца

Разлетятся борта. И вот

Над пирующими сольются

Волны вспененных революций,

Бесконечные толпы вод

А из черной бездонной дали

Засияет над морем рук,

Ослепительней жидкой стали,

Ярче солнц, что мирам блистали,

Пламенеющий красный круг.

Июль-август 1924 г.

Примечания

Все тексты публикуются по первоизданиям с исправлением очевидных опечаток и некоторых устаревших особенностей орфографии и пунктуации. В оформлении обложки использован плакат В. Дени.

Черное золото

Публикуется по изд.: Туманный Д. Черное золото: Повесть. Л.: Рабочее изд-во «Прибой», 1925.

Американские фашисты

Публикуется по изд.: Туманный Д. Американские фашисты: Повесть с приключениями. [М.]: Земля и фабрика, 1924. — Обл. худ. А. Соколова.

Человек в зеленом шарфе

Публикуется по изд.: Панов Н. (Д. Туманный). Человек в зеленом шарфе: Вторая кн. стихов (1924 — 1927 год). [М.]: Федерация; Артель писателей «Круг», [1928].

Об авторе

Николай Николаевич Панов, будущий «Дир Туманный», родился в 1903 г. в Козельске в семье податного инспектора. Окончил Московский институт журналистики (1922), факультет права МГУ (1928).

Дебютировал в литературе в 15–16 лет, в 1920–1922 гг. организовал группу презантистов, позднее входил в Литературный центр конструктивистов. В 1920-х гг. публиковался под псевдонимом «Дир Туманный».

Первой книгой Панова стал довольно яркий, но незрелый и отмеченный самыми разнообразными влияниями сборник «Московская Америка» (1924). За ним последовали сборники «Человек в зеленом шарфе» (1928) и «Враг своей тени» (1931).

Параллельно Панов работает и в прозе: его нишей как прозаика становятся главным образом «революционные приключения» в традиции «красного Пинкертона». Он публикует романы приключений «Дети Черного Дракона» (1925) и «Тайна старого дома» (1928), фантастический роман «Всадники ветра (Двойники)» (1925), повести «Американские фашисты» (1924) и «Черное золото» (1925). Произведения Панова отличались достаточной правоверностью. Как указывала в 1939 г. «Литературная энциклопедия», писатель «изображает подпольную работу русских большевиков („Тайна старого дома“), деятельность иностранных компартий, крепнущих в борьбе с империалистической реакцией, рост революционного сознания в Америке, Китае („Дети черного дракона“ и др.), разоблачает происки классового врага на советских предприятиях („Черное золото“)».

Опыты в фантастике Панов продолжил в рассказе «Юбилей доктора Фрайса» (1930) и в ряде стихотворений о «будущей Москве» («В будущей Москве», «Путешествие в Москву», 1934-7). В тридцатых годах были изданы стихотворные сборники «Ночь влюбленных: Поэмы» (1934), «Новеллы» (1935), «Стихи и новеллы» (1937), поэма «Командир танка» (1937), «Избранное: Стихи, новеллы, поэмы» (1940).