Черное танго - [87]

— Но я не хочу, чтобы мне делали больно!

Несмотря на страдания, эта реплика вызвала у Кармен улыбку, но тут же раздался ее крик.

— Прости меня, я Бог знает, что говорю. Кто тебя так?

— Женщина.

— Женщина? Но как это возможно? О! Нет…

Образ Сары с мертвым ребенком… разбитая голова младенца… смеющийся врач… Роза Шеффер… Подавленная Леа почувствовала, что разум оставляет ее. Тем не менее, надо было что-то делать. Она не позволит себя избить так, как избили Кармен. Сначала надо отделаться от всех этих веревок. Онемевшими пальцами она после нескольких попыток смогла развязать веревку из пеньки, стягивавшую ее лодыжки. Потом она начала зубами рвать ту, что была у нее на запястьях, но лишь туже затянула веревку. Пот струился по лицу и спине Леа, ее цветастое платье прилипло к телу. В погребе, где они находились, были только ящики, трубы — ни одного острого предмета. Ей показалось, что стоны Кармен становились все слабее… Молодая аргентинка потеряла сознание. «Так даже лучше, — подумала Леа. — Она меньше страдает…» Вдруг она услышала шум голосов… немецкую речь… Леа съежилась рядом со своей подругой.

— Где эта девчонка?.. Что-то я ее не вижу.

— Здесь, доктор, ей удалось развязать ноги.

Это были Роза Шеффер и Бартелеми, за ними — человек из бара.

— Вот эта проклятая маленькая француженка… Красивая девочка… Жаль! Я надеюсь, эта менее упряма, чем молодая аргентинка… Она мертва?

— Еще нет, — сказал Бартелеми, ударив Кармен ногой. Она застонала. Он заставил Леа встать.

— Так прикончите же ее.

— Нет! — закричала Леа.

Роза Шеффер расхохоталась.

— Мы не были уверены, что ты понимаешь по-немецки… Это хорошо, это позволит нам выиграть время. Назови имена и адреса членов сети твоей подруги-еврейки… Ты не желаешь отвечать?.. Если ты будешь упорствовать, у тебя никогда больше не будет возлюбленного… Ну что же вы ждете — прикончите ту девку.

— Умоляю вас, не убивайте ее!

— Нет, — сказала Роза Шеффер.

Бартелеми перерезал горло Кармен так быстро, что Леа не сразу поняла, что произошло.

Это отвратительное лезвие в крови… бульканье, содрогающееся тело… и эта голова, которая, казалось, ни на чем не держалась… Леа соскользнула на пол и посмотрела перед собой, не понимая, что она видит.

— Кармен, — тихо пролепетала она.

Пощечины привели ее в чувство.

— Ты будешь говорить, мерзавка!

— Теперь это бесполезно. Она ничего не понимает. Пусть придет в себя…

— У нас не так много времени, вы должны уехать завтра.

— Я знаю, подождите еще немного. Привяжите ее получше.

— Что будем делать с телом?

— Засуньте его в мешок, там будет видно.

Человек из бара и Бартелеми положили труп в большой джутовый мешок и бросили его в угол.

Сидя в одиночестве на грязном полу, Леа качалась взад-вперед со странной улыбкой.

Она услышала шум голосов; похоже, происходила какая-то драка.

Дверь в погреб внезапно открылась. Показался мужчина с ружьем. Леа перестала раскачиваться и подняла глаза. «Я сейчас умру», — подумала она. Почему он развязывал ее? Она почувствовала, что какая-то теплая жидкость течет у нее по ногам. Ничто не могло ее остановить. Это бесчеловечно!..

— Не бойтесь, я пришел спасти вас.

Он действительно сказал: спасти ее?.. Смешно… Он помог ей встать. Мокрая юбка прилипала к бедрам. Ей стало стыдно… Она оперлась на него, чтобы подняться по ступенькам. Просторный продовольственный магазин. Ни единого человека. Который час? А какой сегодня день? Вечерний свет, большой лимузин… запах кожи и табака…

— Вы не забыли, что сегодня мы договорились поужинать вместе? — спросил Рик Вандервен, трогаясь с места.

30

Спустя несколько минут после того, как увезли Леа, перед магазином остановились два автомобиля. Удивленные зеваки увидели, как четверо мужчин вошли внутрь. Под куртками у них явно было оружие.

— Почему здесь никого нет?

— Это липовое предприятие, оно служит прикрытием нацистским торговцам. Все немногочисленные служащие — немцы. Но кто-нибудь всегда охраняет это заведение. Поэтому надо быть осторожнее. Пусть Амос останется у входа и наблюдает за тем, что происходит на улице. Франсуа и Ури, пойдемте за мной.

Похоже, в помещении никого не было.

— Посмотрим в погребе, — сказал Нарсисо Коломер, выступавший в роли гида.

— Не понимаю, почему двери открыты, — сказал Франсуа Тавернье. — Можно подумать, что это ловушка.

Он едва договорил, как тут же раздался выстрел. Пуля пробила этажерку в нескольких сантиметрах от его головы. Он бросился на пол. Амос и Ури выстрелили. Раздался крик. Мужчина рухнул между ящиками. Из-за металлической балки над ними другой мужчина выстрелил в сторону Нарсисо, но тот оказался проворнее и сразил стрелявшего. Тот упал. Наступила тишина.

Оставив Амоса и Ури наблюдать за первым этажом, Тавернье и Коломер спустились в погреб. Франсуа быстро вернулся и буквально рухнул на ящик.

— Что там?

Он знаком дал понять, что не может говорить. Молодые люди сами спустились в погреб. Вернувшись, Ури плакал. Нарсисо и Амос поднялись наверх бледные, глаза их горели гневом. В течение нескольких мгновений было слышно только прерывистое дыхание четверых мужчин.

— Мы отомстим за нее, — сказал Ури, вытирая слезы.