Черное Солнце - [116]

Она проталкивалась сквозь податливые тела, продолжая петь. Добралась до моста, а затем и вовсе смогла пойти по нему. И улыбнулась, спев жизнерадостные ноты. Это должно было сработать.

И вдруг что-то изменилось. Темный шторм, состоящий из осколков льда, острых, как стекло, обрушился на мост. Он хлестал по волосам, обжигая лицо. Резал кожу льдинками, острыми, как обсидиан. Омертвляя нервы и мысли, промораживал изнутри, подобно ледяным кристаллам, замерзающим на озере.

Ее Песня дрогнула и затихла.

Люди вокруг спотыкались и падали, терзаемые тем же неестественным ветром. Она же стояла на коленях, вцепившись в толстую веревку моста, уверенная, что шторм сбросит ее в каньон.

А потом это внезапно прекратилось, но все, что она могла сделать, – это лишь согнувшись пополам прижаться к перилам, задыхаясь, шатаясь от боли и пытаясь дышать. По толпе, как бешеная волна, прокатилась паника, и то спокойствие, которое она до этого смогла Пропеть, утонуло в новой волне ужаса. Толпа вздернула ее на ноги и потащила обратно, прочь с моста. Кто-то нечаянно пнул ее ногой, потом чей-то локоть ударил ее по щеке. Новый удар – на этот раз в спину, и она споткнулась. Люди тащили ее за собой, и она могла сейчас лишь стараться не упасть им под ноги.

Земля – скользкая и взрыхленная сотней сапог и ботинок – вновь оказалась под нею. Чьи-то руки толкали ее, рвали ей рукава, гнали ее по улицам Титиди. Люди кричали и показывали пальцами. Она не могла понять их речей, но по крайней мере смогла поднять голову и проследить, куда они показывали.

В небе над Солнечной Скалой висело солнце: над горизонтом повис огромный диск – ни восходящий, ни заходящий. Луна тоже остановилась и сейчас отбрасывала тень на солнце, полностью затмевая его, и теперь там, где когда-то было солнце, покоилась черная сфера, по краям которой виднелись лишь едва заметные полоски света.

Остальное было тьмой.

Глава 41

Город Това (Утроба Койота)

325 Год Солнца

(день Конвергенции)

Сегодня Саайя обнаружила в одном из запрещенных томов работу, предназначенную для воскрешения мертвых. Она принесла его мне с таким же нетерпением, как ребенок, который нашел бездомного щенка и надеется оставить его себе. Я прочитал текст и не позволил ей убедить меня. Я посоветовал ей сосредоточиться на более многообещающей теории божественного переноса и оставить эти идеи воскрешения. Обуздание скрытых сил бога в человеческом сосуде – несомненно, высшая из магий, которая способна заставить сломаться от зависти даже Жреца Солнца в его высокой башне.

Из Записной книжки господина Балама из Дома Семи, торгового правителя Кьюколы, Покровителя моря Полумесяца, Белого Ягуара по Праву Рождения

Чтобы выловить тело из Товаше, Затайя использовала длинный шест – такой же, каким пользовались речные монахи.

– Глупая девчонка, – пробормотала она, переходя вброд медленно текущий приток реки, чтобы вытащить Наранпу из воды. – Как ты только в реке оказалась?

Ведьма жестом велела двум девочкам-подросткам подхватить женщину, некогда бывшую Жрецом Солнца, под мышки и подтащить ее к берегу. Те положили мокрое обнаженное тело на пустынный илистый берег реки. Они были надежно укрыты от глаз людей, путешествующих по реке, под тяжелым каменным навесом. Хотя, конечно, вряд ли бы здесь кто-то оказался – по мере того как близилось затмение, продолжалось празднование солнцестояния. А значит, все глаза были устремлены вверх, а не вниз, в этот провал.

Наранпа выглядела на удивление свежо. Лицо обмякло, но кожа не покрылась восковым налетом и не вздулась от газа, как было бы, если б тело долго пролежало в воде. По внешнему виду Затайя догадалась, что Наранпа пробыла в реке не больше нескольких часов и, может быть, даже была еще жива, когда упала в воду. Ведьма провела грубыми руками по телу Наранпы, осматривая грудь и спину, ощупывая голову в поисках ран, но ни одной так и не нашла. В воду она попала живой, а не мертвой.

– Уже благословение богов, – пробормотала ведьма, осторожно опуская голову Наранпы на каменистую землю.

Двое учениц Затайи развели в землянке небольшой костер и замерли рядом, пытаясь согреться после перехода вброд, но Затайя хмыкнула и оттолкнула их с дороги. На дне каньона ветра и морозный воздух с вершины утесов были очень далеки; Затайе казалось, что здесь почти тепло.

Она сняла с веревки на шее мешочек с травами, протянула руку, зачерпнула пригоршню и высыпала их в огонь. Послышался треск и шипение, и поднялся ароматный белый дым. Направив дым в сторону Наранпы, ведьма жестом подозвала девочек, чтобы они занялись этим вместо нее.

Удовлетворенная, Затайя вновь повернулась к телу. Вытащила из-за пояса обсидиановый клинок и хорошо отработанным ударом вскрыла длинную рану на руке. Хлынула ярко-красная кровь. Ведьма держала раненую руку над Наранпой, и кровь капала ей на грудь, живот и лицо. Она подала знак девочкам, и те опустились на колени рядом с телом, руками равномерно размазывая кровь по холодной коже Наранпы, пока Затайя перевязывала свою рану. Лишь убедившись, что жрец полностью покрыта кровью, ведьма сбросила со своих плеч плащ, прикрыв им тело.