Черное Солнце - [2]

Керк настаивал и бомбардировал письмами: так что же было дальше? Что они там нашли? Наверняка в развалинах сохранилась целая куча любопытных артефактов! Какие?

«Надоело!» — решил Олаф, открыл старый файл и начал думать о том, что может произойти после прибытия короля Конана, его супруги (он два года назад женился на Зенобии) и неотвязного Халька, сующего свой длинный нос куда следует и не следует.

Как написали бы авторы дамских романов, в тот запоминающийся миг перед внутренним взором Олафа возник туманный и таинственный образ… В дамском романе это непременно был бы образ какой-нибудь прекрасной графини-маркизы, но мистер Локнит является стопроцентным прагматиком, лишенным романтического образа мыслей. А посему он заказал телефонный разговор с Квебеком (Канада) и, когда сигнал прошел через Тихий океан и весь североамериканский континент, потребовал к телефону мистера Монро.

Мистер Монро ответил и немедленно был поставлен перед выбором: или вы никогда не узнаете, что было найдено в Пифоне, или вы будете помогать в сочинении романа. А точнее, участвовать в написании истории про маркграфа Ройла и его увлечении археологией на равных правах соавтора, которые будут указаны в договоре с издателями. В конце концов, вы сами виноваты — нечего было занудствовать…

И Керк согласился. Сразу. На свою беду.

* * *

Если вы думаете, что работать в соавторстве просто, то глубоко ошибаетесь. Это трудно хотя бы потому, что значительная часть литературных героев Керка и Олафа списана с реальных людей — внешность, характер и привычки принадлежат прототипам. Ну, например, «граф Кертис» в настоящей жизни является сотрудником уголовной полиции, а «Гвайнард из Гандерланда» работает в одной из спецслужб. Вопрос только в том, что данные прототипы живут в тысячах миль друг от друга, и Олаф Локнит ни разу в жизни не видел «Гвайнарда», а Керк Монро «графа Кертиса». Как прикажете их описывать? А ведь соавторы приняли решение ввести в роман большинство старых героев из прежних романов Локнита и цикла Керка Монро «Ночная Охота».

Было решено пойти по пути наименьшего сопротивления. Активно действовать будут только самые любимые персонажи обоих авторов или вообще «люди со стороны», в предыдущих романах мелькавшие на заднем плане или вообще доселе не существовавшие. С другой стороны, такие известные персонажи как герцог Мораддин Эрде или маг Тотлант отойдут в сторону и будут лишь «создавать фон». Олаф и Керк уговорились, что они будут писать по очереди по одной главе, которая затем будет отправлена второму соавтору для редактирования и внесения надлежащих дополнений.

Засим было решено разделить роман на три сюжетных линии, которые были предварительно поименованы «магической», «военной» и «политической». Во-вторых, строй текста остался традиционным — монологи героев, рассказывающих о событиях от первого лица. И в-третьих, было принято решение взять за основу совершенно новый и никогда прежде не использовавшийся сюжет, о котором следует сказать подробнее.

Давайте перенесемся из Хайборийского мира в наш Универсум и вспомним, каковы были причины большинства крупных конфликтов в средневековой Европе, «отражением» которой являются государства Закатного материка, расположенные к западу от Кезанкийских гор. Правильно: все до единого крестовые походы, войны в Лангедоке или Италии, экспедиции европейцев в Африку и Египет и так далее, и так далее были обусловлены религиозными мотивами.

Мы знаем, что Хайбория по определению веротерпима: в нашем распоряжении имеется справочный файл, в котором описано почти три сотни разнообразных божеств, «обитающих» в Мире Конана, причем большинство из них вовсе не злые, а «нейтральные». Нордхеймцы верят в Вотана-Одина, киммерийцы в Крома, обитатели Заморы — в Бела Обманщика. Веруй в кого угодно, только будь хорошим человеком… Просмотрев большинство произведений «Саги», соавторы пришли к выводу, что серьезных религиозных конфликтов в истории Заката никогда не было.

Основную мысль соавторов можно озвучить примерно следующим образом: а что произойдет, если в Хайбории появится новое, доселе неизвестное вероучение, крайне привлекательное внешне и одновременно отрицающее прочие верования и не считающее обычную для стран Заката веротерпимость обязательной добродетелью? В истории нашего мира такой пример был — учение катаров, альбигойская ересь, процветавшая на юге Франции в XI-XIII столетиях. Католической церкви и французской короне пришлось приложить немало усилий и принести большие жертвы ради того, чтобы уничтожить еретиков, смутивших умы многих тысяч обитателей Прованса и Лангедока своими проповедями.

Но описывать обычный религиозный конфликт было бы неинтересно. В конце концов, в Хайбории огромное значение имеет магия и все, что с ней связано. Политическая ситуация после Немедийской войны, случившейся совсем недавно, крайне нестабильна, особенно в пределах Трона Дракона — Немедия еще не успела оправиться от связанных с мятежом принца Тараска потрясений двухлетней давности. Но если у соавторов получится перемешать на страницах своего романа все три линии — появление нового и крайне реакционного вероучения, магию и политику, то может получится нечто оригинальное. Тем более, что Керк и Олаф придерживаются одинаковой точки зрения: «стандартные» сюжеты «Саги» читателю надоели. Кому интересна очередная история о черном маге, решившем захватить власть над миром?