Черное пламя над Степью - [27]

– Ты по зарубкам на костях определил, что убивал их кто-то один? – поинтересовался у командора Пончик.

– Да, это совсем не сложно. Я даже могу нарисовать примерную картину боя. 

Командор отошёл к дальнему входу и указал на стену рукой.

– Вот тут и тут зарубки от меча, скорее всего, бастарда. Тот, кто их убил, зашёл отсюда и сразу сместился вправо. Дальше двинулся вдоль этой  же стены...

– Тебе криминалистом в нашем мире работать, – улыбнулся разбойник и, переведя взгляд на меня, спросил: – Что делаем? Я их не лутил, просто заглянул в каждого.

– И что там?

– Ничего интересного, – пожал плечами Пончик. – По паре серебра в каждом, а в том, – он кивнул на самый большой костяк, – две сотни золотых, три редких плаща и какие-то рецепты.

– Тогда ничего пока не трогаем, идем дальше, – я махнул рукой на проход в следующую комнату и первым направился к выходу. – Деньги и вещи в случае чего успеем забрать всегда, а все эти странности лучше до поры обходить стороной.

Два следующих помещения оказались пустыми, если не считать той же трухи и каких-то проржавелых до неузнаваемости железок, а в третьем картина повторилась. Правда, на этот раз на полу лежало уже шестьдесят три скелета, и десятеро из них при жизни были магами, но в целом никаких особенных изменений я не заметил. Через две комнаты – то же самое. Всего, пройдя по этому странному, по непонятной причине вымершему данжу, мы насчитали чуть больше трех сотен скелетов. Странно и ни хрена не понятно. Не будь в них лута, можно было бы предположить, что мертвецов в те времена по каким-то причинам раскладывали в подвалах. Но лут же есть. В этом данже до нас никого быть не могло, он находится на Древних Дорогах! Но кто тогда все это сделал? И зачем?

– Тут босс, он живой, – каким-то странным, упавшим голосом доложил в канале Пончик в тот момент, когда мы осматривали покойников в десятой от входа комнате.

– Что там? – тут же переспросил я.

– Я… я не знаю, как объяснить, – вздохнул разбойник. – Подойдите. Вы все увидите сами.

У дальней стены прямоугольного, освещенного восемью ярко горящими оранжевыми светильниками зала, привалившись к стене, на полу сидел человек двухсот пятидесятого уровня. Издалека казалось, что он спит. Изрубленная в хлам мифриловая кираса, перекрученная латная юбка. Измятый открытый шлем валяется чуть в стороне. В правой руке мужчина сжимает полуторный, окутанный голубым сиянием меч. Из пяти сотен миллионов ХП осталось не больше процента. Полоска над головой дружественная – зеленая. Барон Фридрих ан Гальвет – хозяин, надо понимать, этого замка. Вот все и встало на свои места. Но кто бы, блин, мог подумать…

– Аккуратно, – негромко произнёс я, и мы, оставив Раену с рейнджами за спиной, не торопясь направились к сидящему на плитах человеку.

Предосторожность в таких ситуациях лишней быть не может, и, поскольку никто не представляет, что система приготовила нам на этот раз, лучше уж так, чем идти сразу всем. Когда мы приблизились метров на двадцать, рыцарь открыл глаза и мутным взглядом посмотрел на нас. 

– Вы... пришли... – прохрипел он. – Я ждал...

Уж не знаю, кого он тут ждал, но полоска над его головой цвет не поменяла, и ладно.

– Сейчас... – взгляд Фридриха стал осмысленным, он попытался встать, но не смог даже подняться. 

Раена за нашими спинами выругалась, как отставной боцман, в рыцаря прилетело лечение и бессильно стекло по его могучим плечам. 

– Нет, – усмехнулся барон, – я уже давно за гранью. – Он снова прислонился спиной к стене и, часто дыша, с видимым трудом произнес: – Передайте королю Эрасту, что телом и душой герцога Эдгара Аркитанского овладел Ракот! Король должен знать, что Тёмный Бог готовит вторжение...

– Сожалею, барон, но король Эраст мертв уже несколько тысяч лет, – глядя ему в глаза, негромко произнёс я. – В тот раз вторжения не произошло… 

– Значит, я и впрямь спал... – на лице Фридриха мелькнула искра сомнения, он вздохнул и медленно опустил голову. – В этой комнате нет боли... не нужно есть… Вот только убить себя тоже нельзя, – тихо добавил он и снова поднял взгляд на меня. – Расскажи, как там сейчас наверху? Что с Аркитанией, и кто сейчас в моем замке?..

– Аркитанию с тех пор называют Мертвым герцогством, – по-прежнему глядя ему в глаза, пояснил я. – В тот раз все жители исчезли. Скорее всего, их забрал Ракот. Твой замок пуст, новых хозяев в нем не появилось.

– Ракот, мразь! Он забрал у меня все! – с ненавистью прохрипел барон. – Как же жаль, что я должен уйти...

– Ты можешь рассказать о том, что здесь на самом деле произошло?

– Да, конечно, – кивнул Фридрих, медленно приподнял левую руку и потянул за висящий на шее плетёный шнурок.

В начале разговора он сказал, что в этой комнате боли нет. Интересно, что он имел в виду? Было видно, что каждое движение причиняет ему эту самую боль.

– Вот, – барон продемонстрировал нам смятый кусок серого металла, что висел у него на шее, уронил руку и, прикрыв глаза, начал свой рассказ.

– Стойкость Мирта... Этот амулет за Тиланскую переправу вручил моему отцу Эраст Великий. И на нем  дружина присягнула мне, когда я стал хозяином Гальвета. Говорят, этот амулет помнит руки Пресветлого... – Фридрих, не открывая глаз, прислонился затылком к стене и тяжело вздохнул. – Они вспыхнули чёрным пламенем. Все... Люди, лошади... сын графа Рида, что гостил в моем замке... Не осталось даже пепла. Только я и мои бойцы... Триста двенадцать человек, кто пережил... Потом мы все услышали Зов. Шёпот в голове и боль. Никто не сломался... Не ушёл, пока был цел амулет Светлого бога. За стенами Зов слышался слабее. Когда стало невыносимо, мы спустились в подвалы. Почти месяц   провели тут, но амулет расплавился, вход в хранилище перегородила неизвестная магия, а мои ребята превратились в чудовищ. – Фридрих открыл глаза и поднял на меня взгляд: – Я убил их всех, князь! Всех, чтобы мои воины не достались этой Твари! И я уверен, что ни один из них не ушёл к Ракоту!