Черное и белое - [2]

III

Сады, фонтаны и живые изгороди. По аллее медленно идет Папа, но он уже не двигается с трудом. Возле него молодой семинарист. Папа что-то говорит ему, и тот, кивнув головой, уходит. Папа, оставшись один, с легкой улыбкой на лице идет между двумя стенами из живой изгороди. В нескольких шагах за ним черный человек высовывается из зеленой чащи листьев. Обеими руками низко держит автомат. Когда оттягивает затвор, на звук этого скрежета металла о металл Папа останавливается и поворачивается к нему. Никакого страха, только удивление в глазах. Белая фигура поднимает правую руку, как будто бы хотела перекрестить. Автомат, дергаясь, стреляет. Очередь наискось от правого плеча до левого бедра пересекает белую одежду, Папа падает сначала на колени, потом на бок, лицом обращенный к небу. Он застывает в этой позе. Его еще приподнятая правая рука с золотым перстнем на пальце опускается в песок. Черный подходит к убитому. Толкает его ногой. Прицеливается в лицо и стреляет раз еще. Струей бьет кровь. Черный молниеносно бросается в живую изгородь по левой стороне аллеи, по движению насаждений видно, как он продирается на другую сторону. Слышен неясный шум, какие-то возгласы. Черный на другой стороне живой изгороди лихорадочно сдирает с себя свою черную одежду, автомат уже разместился в скрипичном футляре. Его видно со спины. Нейтральная одежда, обычная, не слишком светлая, не слишком темная. Он уходит и исчезает из поля зрения. Бьют колокола. Слышны сирены. Опускается темнота.

IV

Вечер. Земля темнеет, но небо еще очень светлое. По длинной аллее вдоль старых деревьев одиноко идет Папа. Поочередно его фигура то исчезает в тени этих деревьев, то снова появляется на свету, нисходящему сверху. За ним, быстрее, чтобы его догнать, почти что бежит тот. Видно Папу и этого человека сзади. Папа идет ровно, неспешно, руки соединены за спиной. На убийце уже нет просторной черной одежды, он одет, как пастор. Немодный черный мужской костюм, черные туфли, черные носки, на руках темные перчатки. В руке держит достаточно большой рулон свернутой бумаги. Возможно, услышав его шаги, Папа останавливается. Тот тоже останавливается, потом, склоняя из уважения голову, приближается к Папе. Как бы ожидая благословения. Папа с доброжелательной улыбкой поднимает правую ладонь с кольцом, а когда начинает осенять крестом, тот с длинным ножом, вынутым из рулона, подскакивает к нему, левой рукой хватает за край развевающейся белой пелерины, а правой ударяет в грудь. Хлещет кровь. Изумление, ничего более, только сильное изумление на лице убиваемого. Приоткрывает рот, но не подает голоса. Медленно опускается, тот поддерживает его левой рукой и продолжает наносить удары ножом. Белая одежда вся залита кровью. Тело убиваемого обмякает. Убийца, запыхавшийся, дрожащий, вытирает свое орудие о еще не окровавленный край папской рясы. Папа, лежа на боку, начинает приподнимать правую руку кистью вверх, как бы повторяя жест, которым обычно делают знак креста в воздухе. Тогда убийца падает на колени и раз за разом начинает колоть лежащего, вслепую, бессчетное количество раз. Его бешенство поражает. Он убивает, убивает, и все еще не полностью уверен, действительно ли уже неотвратимо убил. Медленно поднимается с коленей. Стало темнее. Папа виднеется белым пятном, лежа на песке аллеи, под большим ветвистым деревом. Теперь в полумраке кровь его кажется почти черной. Тот тяжело дышит, вытирает нож о траву, потом опять о папское одеяние. Тянет труп за ногу. За вторую. Бородатый, но борода кажется приклеенной. На шее у него колоратка. Уверенный, что убил наверняка, он дышит все спокойнее, с облегчением. Начинает удаляться. Однако неожиданно его взгляд останавливается на торчащем из земли покрашенном известью так называемом милевом камне. Он начинает с ним возиться, пытаясь вытащить из глины. Видно, что он прилагает огромные усилия. Наконец камень, наполовину обросший мхом, удается вырвать из земли. Подняв его обеими руками, он бежит к убитому, поднимает камень и со всей силы бросает его в голову Папе. Видно это с места, где находился камень. Папа лежит с размозженной головой. Фальшивый священник стоит над ним некоторое время в густеющих сумерках. Потом отходит, но через каждые несколько шагов приостанавливается и смотрит в сторону трупа. Когда он находится уже у самого конца аллеи, ему кажется, что труп вздрогнул. Он каменеет, смотрит, но не имеет мужества вернуться. Далекое белое пятно слегка шевелится. Убийца начинает убегать. Далеко, очень далеко бьют колокола. Наступает полная темнота.

V

На вершине лысой горы снова одетый в свою черную одежду убийца смотрит через бинокль вниз, туда, где в восходящем солнце белеет прямоугольник мраморной колоннады. Колокол бьет, но двор остается пустым. Радость на лице наблюдающего. Там, внизу, появляются темные сутаны, идут длинным рядом, но нигде нет белой фигуры.

Слышен шелест шагов. С противоположной стороны на вершину лысой горы поднимается Папа. Бинокль выпадает у черного из рук. Он вскакивает с коленей, его приклеенная борода отделяется от лица. Папа, добродушно улыбаясь, распростирает обе руки и медленно направляется к нему, как будто бы хочет его обнять. Черный отступает. Папа делает незначительное движение руками, как бы этим жестом давая понять: «ничего не случилось, не беспокойся, все прощено и забыто». Черный отступает назад, чем отчетливее доброжелательность проявляется в движениях медленно идущего к нему Папы, тем большим, сводящим с ума становится страх убийцы. Он выхватывает из-под черной одежды револьвер, нажимает на спусковой крючок, но слышен только стук ударяющего бойка. Бросает оружие и отступает на самый край обрыва. Безграничная доброжелательность светится на лице Папы. Останавливается, снимает круглую шапочку, обнажая седую голову. Смотрит на черную фигуру над пропастью, неподвижную, как статуя. Папа продолжает двигаться к черному. Слегка спотыкается о брошенный черный мешок, из которого выглядывает автомат. Из мешка, тронутого стопой Папы, выпадает блестящий на солнце нож. Папа усмехается, словно взрослый, увидевший невинные, смешные игрушки ребенка, и, обходя большой плоский валун, на котором лежит бинокль, приближается в застывшему на фоне неба. Пораженный этой невообразимой добротой черный теряет равновесие. Несколько мгновений он выполняет резкие, безумные движения руками, но ноги скользят по высохшей траве, смешанной с известковой крошкой, и он падает вниз. Он рухнул у входа в ту небольшую пещеру, где был раньше. Лежит, как упал, лицом в землю, с необычно повернутой головой, капюшон сдвинулся на шею, открывая его спутанные черные волосы, левая рука покоится на песке, правая придавлена телом при падении, поэтому он покоится почти в таком же положении, как лежал Папа, когда был убит в первый раз. Тропинкой среди зарослей, зигзагами ведущей вниз, спускается Папа. Еще достаточно далеко. Он двигается уже не с достоинством священника, а почти бежит, спеша на помощь. Широко распростертая, черная одежда, укрывающая убийцу, начинает белеть. Становится все более светлой. Волосы на мертвой голове начинают седеть. Наконец он становится белым, как снег, таким же, как папское одеяние.